Дальневосточный центр глубокой переработки: опыт «РФП Групп»

Судьба дальневосточных лесов и лесной промышленности стала темой обсуждения на отдельной сессии в ходе Восточного экономического форума – 2021. «Лес России на распутье. Что дальше?» — так звучала тема дискуссии, участие в которой приняли как отраслевые чиновники, так и топ-менеджеры лесоперерабатывающих компаний, многие из которых имеют мощности на Дальнем Востоке.

Главным вопросом, вокруг которого было сосредоточено внимание спикеров, стал запрет экспорта круглого леса. Генеральный директор УК «РФП Групп» Константин Лашкевич отметил, что сегодня вокруг него идут настоящие баталии. Но нужно помнить о том, что лесохозяйственная отрасль — это прежде всего люди, которые каждый день ходят на работу и кормят свои семьи. А потому все решения необходимо принимать с учётом экономических перспектив не только для отрасли в целом, но и для конкретных лесопромышленных предприятий.

«РФП Групп» сейчас заготавливает 1,7 млн кубов древесины, мощности у нас примерно на 900 тыс. кубов по переработке. Остальное — древесина низкосортная, никзотоварная. Минпромторгом был создан прекрасный механизм, при котором мы получали квоты и отправляли эту древесину на экспорт. Мы полностью за то, чтобы ограничить экспорт высокотоварной древесины, чтобы всё сырьё оставалось российским переработчикам, но запрет экспорта низкотоварной древесины при отсутствии мощностей для её переработки существенно бьёт по экономике.

Мы за 12 лет построили три завода, каждые 3-4 года вводили новые мощности. Пожалуй, наша компания единственная на Дальнем Востоке выполнила все требования приоритетного инвестиционного проекта. И я считаю, что в сегодняшнем диалоге мы имеем полное право говорить о том, какие у нас существуют проблемы, и как мы можем вместе их решить.

В числе успешных проектов мы видим только те, где есть партнёры. Это партнёрство компаний «Сумитома» и «Тернейлес», где действительно продуманная продуктовая политика, вход на рынок Японии. Это очень сложная история — зайти на рынок Японии, это возможно только через торговые дома либо через инвесторов. У нас очень сложные проекты получились с Японией, когда мы выходили на этот рынок на общих основаниях. А если взять «Аркаим», «Бизнес-Маркетинг» — компании, которые без партнёров пошли в инвестпроекты, где они сейчас? Это банкроты. Хорошо, что приходят такие компании, как «Нью Форест Про», которые по новой вкладывают деньги и доинвестируют то, на что не хватило средств, воли или способностей у предыдущих игроков.

Безусловно, отсутствие утилизатора на Дальнем Востоке, такого как ЦБК, определяет специфику работы в регионе. Мы не можем никуда девать эту древесину, кроме как на экспорт. 3-5 лет — это минимальный срок, который нужен для того, чтобы построить перерабатывающие мощности. Надо понимать, что мы как нормальные хозяйственники строили те мощности, которые в первую очередь перерабатывают высокосортное сырьё, потому что благодаря этому мы получаем высокодобавленную стоимость, и это окупает инвестиции. А сейчас у нас остались проекты со сроком окупаемости 15 лет и более.

На создание центра глубокой переработки низкосортного сырья нужно порядка 12 млрд рублей. Под такие крупные проекты у Фонда развития промышленности нет программ. Нужно находить механизмы решения этой проблемы. Потому что, когда вводится запрет на экспорт круглого леса и созданы мощности для его переработки, это понятная история. Но когда мощности не сбалансированы, надо посчитать баланс по-честному, не на бумажке, а как есть на самом деле. И, исходя из этого баланса, искать решение.

Во-первых, нужно дать возможность лесоперерабатывающим компаниям в течение 3-5 лет экспортировать балансовую древесину, потому что мы не можем её не производить. Это часть заготавливаемого сырья, которое мы не можем бросить в лесу, поскольку тем самым нарушим экологию, и экономики у нас не будет.

Во-вторых, необходимо принять положительное решение о привлечении крупных иностранных партнёров в наши бизнес, потому что нам нужны серьёзные инвестиции. У нас прекрасная инженерная древесина, из которой мы можем делать качественные элементы домостроения. При этом у нас есть низкосортная древесина, для переработки которой нет мощностей, их надо создавать, но это долгосрочные проекты. Поэтому нам очень важно, чтобы у нас был стратегический партнёр, а правительство и президент поддержали этот вектор интеграции с иностранными инвесторами.

Обращаюсь к Минпромторгу: хотелось бы, чтобы у Фонда развития предпринимательства появились программы не на 500 млн и даже не на 2 млрд, а на 10 млрд рублей. Это существенно упростило бы нам процесс создания центра глубокой переработки низкосортной древесины. Потому что сегодня, при том, что мы за прежние инвестпроекты не закрыли кредиты, а только обслуживаем их, привлечь на коммерческих условиях дополнительные средства практически невозможно», — представил своё видение ситуации в лесном комплексе Дальнего Востока Константин Лашкевич.

Последнее предложение спикера прокомментировал замминистра промышленности и торговли Российской Федерации Олег Бочаров. Ранее в своём выступлении он назвал Фонд развития промышленности самым честным и справедливым инструментом доступа лесного бизнеса к средне- и долгосрочным финансовым ресурсам.

«Любое хорошее дело можно убить, расширив сферу деятельности до неопознанных границ. Если нагрузить Фонд развития предпринимательства такими крупными спецпроектами — как вы знаете, это и менеджмент другой, и регулирование другое, и участники другие. Поэтому, когда я говорю про ФРП и его программы, я имею в виду, что он должен захватить в первую очередь средний бизнес, а также малый в совокупности с региональными фондами. Почему я и упомянул Фонд развития Дальнего Востока — это должна быть комплексная региональная программа, но обеспечивающая решение отраслевых задач. Мы уже вместе с вами сделали подход в Минэкономразвития РФ по поводу привлечения длинных дешёвых денег из фонда национального благосостояния. Я считаю, нам нужно сконцентрироваться на этом», — подвёл итог замминистра.