На стыке проблематики: борьба с лесными пожарами 2021

Углеродный баланс, волонтёрство, российская авиация и COVID-19 — что объединяет все эти, казалось бы, никак не связанные друг с другом темы? Ответ не очевидный — лесные пожары. В последнее время они вырвались за пределы привычных границ, как временных, так и пространственных. В России их площадь в 2021 году превысила рекордные показатели с начала XXI века и составила более 18 млн гектаров.

Почти 8,5 млн из них приходятся на Якутию, и это тоже новый вызов — за последние 10 лет таких масштабных пожаров в регионе не видели. Пугает и то, что пожароопасный период из сезонного явления превратился в круглогодичное. Экологи уже окрестили это новой климатической реальностью.

Отрицание очевидного: на рост лесных пожаров влияет глобальное потепление?

«Многие из наблюдаемых изменений климата беспрецедентны за тысячи, если не сотни тысяч лет. Как предупреждает в последнем докладе Межправительственная группа экспертов ООН по климату, дальнейшее потепление усилит таяние вечной мерзлоты, потерю снежного покрова и сокращения ледников в Арктике.

Сложнейшая ситуация с лесными пожарами этого лета была вызвана небывало жаркой погодой, засухой, которой в республике не было с конца XIX века. За всё лето осадков практически не выпадало, тайга пересохла, загорелись болота и торфяник», — прокомментировал ситуацию глава Республики Саха (Якутия) Айсен Николаев на заседании совета по благополучию и устойчивому развитию региона.

Под огневым ударом в этом году оказалась и Свердловская область: число пожаров здесь выросло в два раза, а их площадь — в 5,5 раз по сравнению с предыдущим годом. Доброволец Общества добровольных лесных пожарных Дина Хитрова, которая уже 12 лет занимается защитой лесов от огня, в интервью интернет-изданию Znak.com рассказала, что в этом году регион побил все рекорды по абсолютным температурам. В конце лета температура достигала +35 градусов — такой аномальной жары здесь не было более 100 лет.

«Никто в глобальное потепление не верил, а когда оно наступило, это сразу стало сказываться на пожарах. Сейчас пожары — это история с размахом, когда про неё говорят в СМИ. Можно не верить, но мы видим, что и пожары стали страшнее и больше. Во время жары они проходят не только по земле. Деревья стали гореть сильнее, потому что условия для огня стали предпочтительнее.

Из-за глобального потепления все процессы стали быстрее. К сожалению, приходится признавать, что с каждым годом серьёзные наводнения, цунами и другие природные катаклизмы будут происходить всё чаще. И мы уже никак не можем на это повлиять, так как точка невозврата давно пройдена.

В 2010 году Москва сильно горела. Через год сама столица не была в пожарах, и все думали, что всё хорошо. Создалось ощущение, что ничего не горело, а по факту же сгорело в два раза больше. Просто пожар выделил тепло, дым, но из-за розы ветров это всё пошло в другие города, а не на Москву. Люди решили, что всё хорошо, справились, хотя это не так. Мы живём в обществе, в котором, мягко говоря, никто не знает, что происходит и что будет происходить», — к таким неутешительным выводам пришла Дина.

«Изменения климата активно обсуждают и в лесном сообществе, и на научных форумах. Они влияют на целый ряд других параметров, происходит цепная реакция. Например, в отдельных регионах увеличивается продолжительность периодов без осадков, соответственно, там возрастает пожарная опасность. Все уже отметили, что существенно увеличилась доля пожаров в северных территориях.

А это означает, что необходимо менять лесопожарное зонирование. Причём нужно не просто отменить или уменьшить зоны контроля, это гораздо более сложный вопрос. Он должен быть увязан с множеством других факторов, например, с нормативами обеспеченности субъектов РФ лесопожарными формированиями, пожарной техникой и оборудованием. Ведь если площади увеличиваются, то и технических ресурсов для их обслуживания нужно больше», — отмечает директор Филиала ФБУ ВНИИЛМ «Центр лесной пирологии» Роман Котельников.

Денег нет, но вы тушите

Помимо нормативов важная составляющая — финансирование. Если техникой регионы сейчас обеспечены благодаря программе «Сохранение лесов» нацпроекта «Экология», то людей для работы на ней катастрофически не хватает. В той же Якутии машины есть, но посадить за руль некого — нет специалистов, потому что очень маленькие зарплаты.

В сентябре этого года Президент России Владимир Путин поручил правительству ежегодно выделять регионам дополнительно не менее 8 млрд рублей на охрану лесов от пожаров. Это позволит почти вдвое увеличить финансирование по линии лесных полномочий, переданных субъектам РФ. Вроде бы хорошо, но достаточно ли для достижения реального эффекта?

«Если поручение будет выполнено буквально, а сверх него ничего существенного сделано не будет, лесопожарная катастрофа практически с гарантией повторится в 2022 году. Дело в том, что эффективность охраны лесов от пожаров зависит не только от работы именно лесопожарных служб, лесных пожарных и специализированной техники, но и от лесного хозяйства в целом.

Важно количество не только лесных пожарных, специальной техники и оборудования, но и людей разных профессий, работающих в разных организациях и на разных должностях, при этом знающих лес, понимающих, как бороться с пожарами, и способных быстро подключиться к этой работе.

Для обеспечения пожарной безопасности важнее общее количество профессиональных лесных специалистов и общая организация лесного хозяйства, чем количество тех, чьи должности непосредственно связаны с охраной лесов от пожаров», — считает эколог Алексей Ярошенко.

По его оценке, для обеспечения минимально приемлемой организации лесного хозяйства и лесной охраны в целом уровень финансирования должен быть не ниже 100 млрд рублей. Таким образом, дефицит федерального финансирования переданных субъектам РФ лесных полномочий составляет сейчас примерно 60-70 млрд рублей. В масштабе таких сумм 8 млрд погоды не сделают.

«Многие будут говорить, что этого всё равно мало. Но надо понимать, что лесные пожары нельзя потушить деньгами. Даже если одномоментно увеличить финансирование в 10 раз, это будет не эффективно. Потому что нельзя построить коммунизм в отдельно взятой стране. Лесное хозяйство взаимосвязано с другими отраслями экономики. Характерный пример — использование малой авиации для тушения лесных пожаров.

Если будут выделены средства на патрулирование лесных территорий, то воздушные суда для этих целей будут нанимать у частных авиакомпаний. А у них мало подходящей для этих целей техники и нет своей инфраструктуры. Соответственно, из-за этого большая себестоимость лётного часа. Нельзя сказать, что деньги идут совсем впустую, но такие расходы малоэффективны.

Нужно развивать малую авиацию в регионах. В той же Якутии множество заброшенных авиаотделений, создававшихся в советские годы на базе северных посёлков. Сейчас там почти никто не живёт, а значит, специалистов взять негде. Можно набирать людей вахтовым методом, но это совершенно другой масштаб затрат. Поэтому важна долгосрочная программа целого комплекса мер с гарантированным поэтапным финансированием», — считает Роман Котельников.

Сейчас на всю Якутию насчитывается всего пять предпринимателей, которые владеют самолётами Ан-2, но без экипажей, а потому не имеют сертификатов на выполнение авиационных работ. Пилотов в Якутске готовят по 25 человек в год, вот только в малой авиации они не задерживаются. Руководитель регионального отделения ДОСААФ Сергей Соболев поясняет, что большая часть пилотов после выпуска едет Китай, где проходит переобучение на управление «Боингом», потому что это уже совсем другой уровень заработной платы.

Лучше меньше, да лучше

Пока же государство сосредоточено на более масштабных мерах. Так, в октябре Владимир Путин поручил основать пожарное спецподразделение — лётную эскадрилью в составе 22 самолётов и вертолётов. Официальных заявлений об этом не поступало, информацию озвучило «РИА Новости» со ссылкой на источники в профильных ведомствах. По данным, полученным информагентством, в состав эскадрильи войдут 10 самолётов Бе-200ЧС, 10 вертолётов Ка-32А11М и два вертолёта Ми-26Т.

Комментируя эту инициативу, экологи напомнили, что самолёты-танкеры эффективны в довольно редких случаях и только при наличии отлаженного взаимодействия с наземными службами. А 12 дополнительных вертолётов на страну — это очень мало.

Ранее руководитель противопожарного отдела природоохранной организации Григорий Куксин, комментируя создание лесопожарного центра «Север» в Красноярске, отметил, что разумнее было бы вкладывать ресурсы в развитие не федеральных, а региональных лесопожарных структур, которые могли бы реагировать на изменение пожарной обстановки гораздо оперативнее. Первоочередной же задачей, по его мнению, является борьба с реальными причинами возникновения лесных пожаров.

Что же касается использования танкеров для тушения лесных пожаров, по эффективности он сравнил их с лейкой, из которой плеснули по краю костра: открытого огня какое-то время не будет, но потом от углей всё разгорится снова. В интервью «Новой газете» эксперт пояснил, что использование танкерной технологии со сбросом воды — это временная мера оказания очень локальной помощи наземным группам. Если же воздушные суда не взаимодействуют с лесопожарными структурами на земле, их эффективность практически сводится к нулю.

«На самом деле наша авиация, которую привлекают в других странах, оказывается гораздо эффективнее там, чем у нас. В Турции, например, наши Бе-200, при всей сложности их эксплуатации и высоком мастерстве, которое требуется от пилотов, могут прямо на месте забрать с моря воду и сбросить её на пожар. Им не надо летать далеко, как в Иркутской области или в Якутии, с места, где они могут забрать воду.

В Турции или Греции это встраивается в систему большой группировки танкерной авиации. Там это не единичный вылет Бе-200, который сбросил воду в дымный лес и улетел, а хорошо поставленная плановая работа.

У нас очень не хватает применения авиации. Но не этих самолётов. Вот эти один, два или три Бе-200 вообще не меняют картину ни в Карелии, ни в Якутии. Беда в том, что другой авиации, другой техники и денег, которые нам требуются на тушение наших пожаров, остро не хватает. Банальных вертолётов Ми-8, самолётов Ан-2, «кукурузников», которые обеспечивают раннее реагирование на пожары. Потому что пожар в первую очередь тушат не водой с воздуха, а люди, которых надо туда доставить», — акцентировал Григорий Куксин.

Почему леса горят сильнее?

По словам природозащитника, среди лесных пожарных нет скептиков в отношении изменений климата. Они своими глазами видят, как затягивается сезон пожаров, и становятся свидетелями более сильных волн жары и засух.

«К сожалению, для нас это новая реальность, и нам нужно искать новые решения. Начиная с того, как мы перенаправляем воду, и заканчивая образовательными и информационно-просветительскими кампаниями», — цитирует Григория Куксина зарубежное издание Thomson Reuters.

Эксперт считает, что ситуация с лесными пожарами в России не улучшится, пока не будут приняты меры по борьбе с изменением климата и просвещению населения о реальных причинах пожаров.

Проблема в том, что во взглядах на эти причины участники лесной отрасли расходятся. Например, заместитель министра экологии, экологии природопользования и лесного хозяйства Республики Саха (Якутия) Сергей Сивцев со ссылкой на МЧС утверждает, что 93% лесных пожаров в регионе возникает от сухих гроз, ещё 2,4% — от самовозгорания и только в 4,2% — в результате нарушения правил пожарной безопасности.

«В большинстве случаев лесные пожары обусловлены природными факторами. Мы фиксируем предварительную причину возгорания. А расследование проводит МЧС, которое и предоставляет официальную статистику. По данным ведомства, 67% лесных пожаров возникает из-за сухих гроз. Можно в это верить или нет, но мы опираемся на факты», — вторит ему министр лесного комплекса Иркутской области Владимир Читоркин.

В целом по России официальная статистика тоже интересная: по словам вице-премьера РФ Виктории Абрамченко, антропогенный фактор является причиной более 66% лесных пожаров 2021 года, а оставшиеся 34% вызваны природными явлениями.

В то же время заведующий отделом технологий спутникового мониторинга Института космических исследований РАН Евгений Лупян отмечает, что максимально возможная доля пожаров, возникающих от молний в удалённых и труднодоступных лесах, составляет 21%. В целом же по лесам она оценивается в 15%.

Эти данные учёный привёл в докладе «Причины возникновения природных пожаров и потенциальные возможности влияния на них на труднодоступных территориях», который вместе с соавторами представил на научных дебатах, посвящённых теме реализации лесных климатических проектов в России. Подчеркнём: представлена оценка максимально возможной доли, реальное же количество грозовых пожаров ещё меньше.

Лесные пожары — дело рук человека

Казалось бы, теория о грозовых пожарах отлично вписывается в теорию об аномальных климатических отклонениях. Вот только климат — фактор, усиливающий продолжительность и масштабы лесных пожаров, но вызывает их в большинстве случаев не он, а человек. Экологи уверены, что 9 из 10 пожаров возникают по вине людей. Чтобы выяснить их реальные причины, представители природоохранной структуры совместно с партнёрами из организации «Люди леса» и Фондом «Сохранение Сибири и Дальнего Востока» провели исследование в Приангарье, в ходе которого выяснили, что большая часть пожаров здесь возникла на вырубках.

Причём это дело рук не «чёрных лесорубов», а вполне легально работающих на лесозаготовке бригад, которые уничтожают с помощью огня порубочные остатки (на законных основаниях в соответствии с требованиями по очистке лесосек), жгут костры и бросают окурки.

Другой важной причиной катастрофических лесных пожаров экологи считают широкое применение пожароопасных практик в отечественном лесном хозяйстве: сельскохозяйственных палов, профилактических выжиганий, огневой очистки лесосек в пожароопасный период.

Природозащитники ратуют за полный запрет подобных мероприятий, но пока они ограничены нормативным документом — «Методическими указаниями по организации и проведению профилактических контролируемых противопожарных выжиганий хвороста, лесной подстилки, сухой травы и других лесных горючих материалов в лесах, расположенных на землях лесного фонда». Разработкой этих указаний занимались специалисты красноярского Центра лесной пирологии.

«Всё мировое сообщество делает ставку на огневые методы, это идеальная концепция с точки зрения трудозатрат и эффективности. Потому что, если расчищать потенциально пожароопасные участки вручную или с помощью спецтехники, это будет очень долго и затратно, как по трудовым ресурсам, так и по финансовым. Профвыжигания успешно проводят в США, Австралии и других странах, но в российских условиях, к сожалению, мы видим перегибы в отдельных регионах.

Разрабатывая методические указания, мы изучали эту ситуацию и оценивали, насколько эффективны такие мероприятия, где они приводят к пожарам, а где нет, и почему. В результате методика предусматривает жёсткие ограничения, чтобы профвыжигания не выходили из-под контроля. Этот документ прошёл все процедуры согласования, утверждён приказом Минприроды РФ и теперь обязателен для выполнения», — подчёркивает директор центра Роман Котельников.

Лесопожарная ложь отступает

Ещё одна положительная тенденция в борьбе с лесными пожарами — признание государственными лесными структурами того факта, что отдельные регионы предоставляют недостоверную информацию о лесных площадях, охваченных или пройденных огнём.

«Мы понимаем, что там работают такие же наши коллеги. Федеральное правительство выделило 2,8 млрд рублей дополнительно для тушения пожаров. Мы готовы помогать, но просим честности в ответ. В этом году к ситуации с лесными пожарами пришлось привлекать Генеральную прокуратуру. В начале июня два региона, Иркутская область и Якутия, в официальной отчётности занижали данные о выявленном числе возгораний.

А от точных данных зависит, какие меры надо принимать, сколько сил для тушения привлечь, и, конечно, это защита людей, в первую очередь населённых пунктов. Обстановка должна быть достоверной», — заявил в интервью «РИА Новости» руководитель Федерального агентства лесного хозяйства РФ Иван Советников.

Также глава Рослесхоза официально отмежевался от популярной некогда теории о массовых поджогах леса «чёрными лесорубами» — якобы таким образом они пытаются скрыть следы своей незаконной деятельности.

«Скрыть вырубки пожарами невозможно. Вы зайдёте в лес и, глядя на обгоревшие стволы, поймёте, дерево горело или это изначально был пенёк. Опытный лесопатолог тем более это определит. С другой стороны, в чём смысл дважды нарушать? Даже если предположить, что кто-то «в чёрную» срубил лес, он уже нарушил закон. Что ему даст, если он это место ещё и жечь начнет? Зачем ему это? В этом нет смысла», — высказался Иван Советников.

Но мифы ещё живут

Впрочем, поводов для мифотворчества в лесной отрасли всё ещё хватает. Например, в августе этого года по российским СМИ прошла волна сообщений о том, что отечественные леса накапливают значительно больше углерода, чем считалось ранее, а запасы древесины в России за последние 30 лет выросли почти в 1,5 раза. Источником данных стало исследование, опубликованное в журнале Nature Scientific Reports, где сказано, что в российских лесах накоплено 111 млрд кубометров древесины по состоянию на 2014 год, а это на 39% выше, чем значится в Государственном лесном реестре.

Эти данные авторы исследования сравнили с показателями, указанными в последнем отчёте Советского Союза за 1988 год, и обнаружили, что за этот период в российских лесах ежегодно накапливалось около миллиарда кубических метров древесины. Эксперты также пришли к выводу, что поглощённый углерод в фитомассе управляемых лесов был на 47% выше, чем указано в Национальном реестре парниковых газов РКИК ООН.

Вот только считать такое сравнение корректным вряд ли уместно, поскольку данные за 1988 год представляют собой агрегированные материалы лесоустройства, а данные за 2014 год собраны по результатам дистанционного мониторинга и откалиброваны по предварительным итогам государственной инвентаризации лесов, в надёжности которых тоже нет никакой уверенности хотя бы потому, что они недоступны для ознакомления и проверки.

Однако главная опасность представленного исследования даже не в этом, а в том, что она продвигает идею непротивления лесным пожарам. Сама по себе теория не нова, учёные уже много лет говорят о том, что огонь — неотъемлемый фактор повышения биоразнообразия лесов. Вот только при этом не всегда учитывается географический показатель. Например, в Северной Америке и Австралии есть растительные сообщества с очень короткими межпожарными циклами. Пожары там происходят на одной и той же территории каждые 10-20 лет.

Но что естественно для тропиков, не подходит для севера. При высоких температурах и влажности практически вся органика быстро перегнивает, превращаясь в почву, так что запасы горючих материалов в тропических лесах не формируются. А вот в бореальных лесах Северной Америки и Евразии разложение органической массы происходит гораздо медленнее. Поэтому пожары на этих территориях случались сотни, тысячи и даже миллионы лет назад.

Недавно в журнале Polar Research вышла статья с данными исследования, которое провели бразильские и германские учёные. Исследуя кости динозавров, обнаруженные на острове Джеймса Росса, они также проанализировали найденные в тех же местах окаменелости, представляющие собой небольшие фрагменты древесного угля.

Учёные идентифицировали его как остатки голосеменных растений из семейства хвойных деревьев. Это позволило им сделать вывод о том, что масштабные лесные пожары были распространённым явлением в конце мелового периода. При этом большую часть свидетельств таких пожаров обнаруживают в Северном полушарии.

Здесь и сейчас

Тот факт, что лесным пожарам на Земле миллионы лет, вряд ли может послужить достаточным оправданием для бездействия человечества сегодня. Мир меняется, меняются условия жизни и приоритеты общества. Наглядный пример того, как в одночасье может трансформироваться наша реальность, — пандемия коронавирусной инфекции. И она, кстати, тоже напрямую связана с проблемой лесных пожаров.

Зарубежные учёные установили взаимосвязь между загрязнением воздуха микрочастицами дыма от лесных пожаров, заболеваемостью и смертностью от COVID-19 в трёх западных штатах США (Вашингтоне, Орегоне и Калифорнии) в 2020 году. Результаты исследования были опубликованы в журнале Science Advances.

По данным авторов, суточное увеличение концентрации в воздухе микрочастиц размером до 2,5 микрометра на 10 микрограммов на кубометр приводит к росту заболеваемости COVID-19 в течение последующих четырёх недель на 11,7%, смертности — на 8,4%. В статье также приводятся ссылки на некоторые предыдущие публикации по этой теме, подтверждающие негативное влияние дыма на заболеваемость и смертность от COVID-19.

Для чего мы объединили в одной статье такое количество разных тем? Для того чтобы показать: лесные пожары — это не только про сгоревший лес. Это про экологию и экономику, про здоровье людей и условия для нормальной жизни, про стереотипы и новую реальность, в которой мы будем жить. Да что там — уже живём, нравится нам это или нет. Можно отрицать действительность и ждать, что мир прогнётся под нас. Или принять новые условия здесь и сейчас, осознать их и понять, как они влияют на нас и как мы можем повлиять на них.

Для справки
С каждым годом огненная стихия набирает мощь, и во многих регионах государственные лесопожарные структуры не справляются с ней. Чтобы защитить леса и населённые пункты рядом с ними, к делу подключаются волонтёры. Почти во всех лесных территориях созданы добровольные пожарные дружины, участники которых в обязательном порядке проходят обучение — неподготовленному человеку на пожаре делать нечего. В этом году вопрос о создании такой дружины встал в Свердловской области. После того как неравнодушные жители сплотились, чтобы отстоять областные леса, было принято решение организовать обучение волонтёров на Уральской авиационной базе охраны лесов.

Правда, сначала ГУ МЧС по Свердловской области заявило, что добровольцы на пожарах не нужны и ведомство справляется собственными силами. Такая реакция, к сожалению, не редкость. Во многих регионах госструктуры отмахиваются от волонтёров, апеллируя к их некомпетентности. Например, в прошлом году своё право на защиту леса отстаивали добровольцы в Забайкальском крае. Тогда сразу несколько чиновников выступили против их участия в тушении пожаров, ссылаясь на отсутствие у них необходимой подготовки. В итоге стороны всё же пришли к согласию: представители АНО «Добровольные лесные пожарные Забайкалья» и краевого ГУ МЧС России подписали соглашение о сотрудничестве.

---

Текст: Мария Кармакова. Фото: пресс-служба ФБУ «Авиалесоохрана» Федерального агентства лесного хозяйства