Устойчивое управление лесами с позиции науки

Несмотря на все усилия по развитию инновационной экономики, которые длятся в России уже 10 лет, нам пока не удалось в полной мере уйти от энерго-сырьевой модели роста. Представители научного сообщества надеются, что коренной перелом может наступить после 2021 года, который глава государства объявил Годом науки и технологий.

Особенно остро недостаток инновационной активности ощущается в лесной промышленности. Внедрение в практику лесопользователей научных разработок находится на довольно низком уровне, считает директор Института леса им. В. Н. Сукачёва СО РАН Александр Онучин. А причины этого кроются в ориентации лесного комплекса на изживающую себя модель экстенсивного лесопользования.

— Александр Александрович, как вы оцениваете текущее состояние науки в лесной отрасли? И что для её развития необходимо сделать на федеральном уровне?

— Не могу сказать, что лесная наука в данный момент находится в состоянии расцвета, несмотря на то, что потенциальные возможности учёных-лесоводов достаточно высокие. Причины этого кроются не только в недостаточном бюджетном финансировании экспериментальных исследований, требующих подчас значительных материальных затрат, но и в отсутствии заинтересованности лесного бизнес-сообщества в результатах большей части научных разработок.

Лесопользователи ориентированы преимущественно на заготовку древесины в лесах пионерного освоения, выращенных самой природой, но её возможности не беспредельны. Дефицит качественных лесов уже ощущается в большинстве регионов. Лесозаготовители покушаются на нерестовые полосы, загоняют тяжёлую технику в горы, рубят леса, основная целевая функция которых заключается в оказании экосистемных услуг.

Похоже, что, пока дефицит ресурсов не обострится до предела, лесное сообщество не осознает необходимость целенаправленного выращивания деловой древесины. Этот путь прошло большинство европейских стран, где развит лесной бизнес. Но мы, видимо, не способны учиться на чужих ошибках и будем их повторять.

Я считаю, что на федеральном уровне важно не только декларировать необходимость перехода к устойчивому управлению лесами, но и предпринимать реальные шаги. А для этого необходимо на практике применять достижения науки в области воспроизводства, охраны и защиты лесов, которые пока недостаточно востребованы.

— Можете назвать знаковые события в лесной науке за последние 10 лет?

— На мой взгляд, выделять отдельные разработки и технологии не имеет смысла. Внести весомый вклад в развитие лесного хозяйства может только комплексное системное применение результатов научных исследований. Именно этого и не хватает лесной отрасли, которая по-прежнему продолжает ориентироваться на экстенсивную модель развития, основанную на преимущественной вырубке лесов, выросших самостоятельно или выращенных без существенного вложения интеллектуальных, трудовых и материальных ресурсов.

— Какие сегменты ЛПК более всего нуждаются в научных исследованиях, на чём стоит сфокусировать своё внимание учёным?

— Я бы отметил два направления — это глубокая переработка низкотоварной древесины и разработка технологий выращивания высокопродуктивных насаждений. Но повторю: для успешного функционирования ЛПК и перехода к устойчивому управлению лесами необходим системный комплексный подход, обеспечивающий выполнение лесами не только ресурсных, но и экологических, а также социальных функций, которые часто являются более важными, чем ресурсные.

— Насколько действенны существующие меры господдержки лесной науки?

— Мне больше знакомо положение дел в лесной академической науке, нежели в ведомственной. И здесь административно-правовая государственная поддержка ощущается весьма слабо. Помимо финансирования, государство предоставляет научным организациям право безвозмездного пользования участками лесного фонда. И на этом, по сути, вся поддержка заканчивается.

Существующее лесное законодательство несовершенно. В частности, не урегулирован порядок использования древесины на участках, предоставленных научным организациям для научно-образовательных целей. В связи с этим в опытном хозяйстве Института леса практически парализованы все экспериментальные работы, направленные на повышение продуктивности лесов и увеличение съёма древесины с одного гектара лесной площади. Напомню, что эта цель декларируется как приоритетная в обновлённой Стратегии развития лесного комплекса РФ до 2030 года.

При существующих условиях призывы к переходу на интенсивное использование и воспроизводство лесов останутся нереализованными. Наука не сможет предложить апробированные методы и технологии для реализации этой модели, поскольку все эксперименты, связанные с изреживанием насаждений (рубки ухода), проводить невозможно, не вызывая праведного гнева контролирующих структур.

Чиновники различных уровней блокируют доступ нашего института к системе ЛесЕГАИС, которая даёт право распоряжаться древесиной, использовать полученные средства на закупку дорогостоящего оборудования и проведение затратных экспериментов. А в бюджете учреждения средства на проведение таких экспериментов с закупкой оборудования не предусмотрены.

— Проявляют ли интерес к лесной науке частные инвесторы?

— Финансирование лесной науки осуществляется из разных источников. Отраслевая (ведомственная) лесная наука финансируется преимущественно Федеральным агентством лесного хозяйства РФ, а академическая — Министерством науки и высшего образования РФ. Кроме того, имеет место финансовая поддержка в рамках договоров с компаниями и предприятиями и различных грантов и проектов, в том числе международных.
Что касается академической науки, то здесь меры финансовой помощи со стороны государства требуют усиления.

Особенно это касается дополнительной поддержки опытных хозяйств и испытательных полигонов, для которых сложно получать внебюджетное финансирование с помощью грантов и международных проектов. Судя по опыту нашего института, грантовую поддержку оказывают в первую очередь исследованиям в области экологии, климатических изменений и их последствий для лесов и глобальной экосистемы Земли.

А прикладные исследования, связанные с проведением натурных экспериментов и требующие применения дорогостоящих лесохозяйственных машин и оборудования, финансируют в основном за счёт прибыли от хозяйственных договоров с компаниями, как правило, не лесного профиля. Понятно, что такую прибыль сформировать весьма проблематично.

— Кадровая проблема в лесной отрасли на слуху, а как обстоят дела в научной сфере?

— Квалифицированных научных кадров катастрофически не хватает. Особенно остро ощущается дефицит молодых учёных, имеющих степени кандидата или доктора наук. Даже поступление выпускника в аспирантуру не гарантирует, что он защитит диссертацию и останется в науке. Часто молодёжь плохо представляет себе сложности, связанные с работой в этой сфере. Нужно обладать не только пытливым умом, но и уметь легко и с удовольствием переносить трудности экспедиций, без которых невозможно подготовить диссертационную работу.

Осложняет ситуацию тот факт, что сегодня нарушена преемственность поколений, прерваны лесные династии. В университетах сокращают количество реальных часов для полноценной индивидуальной работы со студентами. Лабораторные занятия проводят в больших группах, что не позволяет передавать знания и навыки в полном объёме и делает подготовку специалистов формальной.

Необходима полноценная цепочка: школьное лесничество — университет — аспирантура. А для обеспечения преемственности между молодыми и опытными специалистами следует более активно привлекать ведущих учёных академических институтов. Если этого не сделать в ближайшее время, мы можем упустить момент и безвозвратно потерять такую возможность.

Беседовала Мария Кармакова