Сертификация лесоматериалов: медленно, но верно

Пока гром не грянет — мужик не перекрестится. Поговорка довольно избитая, но она как нельзя лучше характеризует ситуацию с сертификацией лесной продукции в России. Директор компании «Лесная сертификация» Павел Трушевский, потративший много времени и сил на популяризацию этого направления в нашей стране, пришёл к выводу, что она востребована только тогда, когда у лесопромышленника есть острая необходимость в этом.

— Павел Владимирович, расскажите, пожалуйста, изменился ли подход к сертификации Лесного попечительского совета за последние годы? Почему в России сертификация продвигается медленно?
— Сертификация FSC достаточно консервативна. Система усложняется, меняются некоторые стандарты, но в общем и целом подход остаётся прежним. Мы в компании много времени посвятили популяризации сертификации в России, но в итоге пришли к убеждению, что информация о сертификации ценна только в тот момент, когда в ней действительно есть потребность. Только когда лесопромышленника просят предъявить сертификат, он начинает что-то делать в этом направлении, а пока никто не требует, он не забивает себе голову.

— Когда же возникает потребность в сертификации?
— Общую потребность в сертифицированном материале лесной продукции формирует европейский тренд. Европейцы готовы доплачивать за то, чтобы быть уверенными: эта древесина заготовлена законно с соблюдением определенных экологических норм. Там осознанно идут на то, что в цену лесной продукции заложена добавленная стоимость в виде затрат на соблюдение национального законодательства, достижение высоких экологических и социальных международных норм.

Законодательство ЕС в области лесной торговли обязывает импортёров осведомлять государство о происхождении закупаемой ими древесины. Есть тренды, связанные с политикой корпоративных закупок крупных корпораций, рекламными кампаниями. Все они в разное время формируют разный уровень спроса на сертифицированную продукцию.

В 2002-2003 годах в Иркутской области начался бум сертификации малых и средних предприятий, который потом дошёл до Красноярского края и Томской области. Таким образом предприятия заявляли о своём статусе, о том, что они социально ответственны и ориентируются на большой бизнес. Многие из них со временем отказались от сертификатов. На их место пришли другие — состав компаний постоянно меняется. Некоторые предприятия Восточной Сибири, сертифицированные по системе FSC, сейчас перешли в PEFC.

— С чем связан такой переход?
— Многие сибирские предприятия поставляют свою продукцию в Японию, где более востребована PEFС сертификация, а КНР всё чаще просит FSC, потому что работает с ИКЕА, а также производит много продукции для США и Европы. Поэтому можно сказать, что выбор системы сертификации зависит именно от рынка.

Это решается на уровне конкретных предпочтений промышленников, которые производят пиломатериал, мебель и так далее. В Европе, например, есть чёткое разделение. Бумага больше сертифицируется по FSC, при этом много PEFC сертифицированного картона. Пиломатериалы больше сертифицированы по системе FSC. Наверное, это обусловлено какими-то естественными историческими процессами.

— Вы сказали, что между этими сертификатами есть небольшая разница. В чём она заключается?
— Кардинальных различий нет. Есть специфика, больше интересующая узких специалистов. PEFС сертификация основана на национальном законодательстве, которое в каждой стране своё, и здесь практически полная свобода отдана на откуп органам управления на уровне государств. А FSC управляется централизованно из Германии, где разрабатывают стандарты и требования, которые затем «спускают» на национальный уровень, где они проходят адаптацию.

— По большому счёту, сертификация нужна только для экспорта продукции, а на внутреннем рынке не востребована — я правильно понимаю?
— В России на государственном уровне было принято несколько пакетов документов, нацеленных на устойчивое внутреннее потребление сертифицированной продукции, но эти меры оказались неэффективными. Всё по той же причине: европейцы готовы переплатить, чтобы быть уверенными, что древесина заготовлена законным способом и с выполнением всех экологических норм. У них есть осознанность потребления. В России такого нет. Наверное, в силу того, что у нас огромные запасы ресурсов: бескрайние просторы, чистый воздух, вода, леса, моря. Наши соотечественники скорее поедут на полулегальный рынок лесоматериалов, заплатят чуть меньше и не будут заморачиваться. В Подмосковье это, например, вполне распространённое явление.
Отечественный рынок внутреннего потребления огромен. Нелегальной древесины на нём хватает, а сертифицированной не встретишь. Разве что тетрапакеты для соков и «молочки», отмеченные товарным знаком FSC и сделанные из сертифицированной древесины, которые продаются в каждом магазине. Но это немного другая история. Производитель Tetra Pak — мировой бренд, который заботится о своей репутации.

— Павел Владимирович, скажите, пожалуйста, сколько российских предприятий имеют сертификаты FSC?
— В стране сертифицировано порядка 46 миллионов гектаров леса по системе FSC. Если мы говорим о точке поставок, то в переработке и торговле — порядка 700 сертификатов в FSC. Для сравнения, в Китае цепочек поставок почти в десять раз больше — около 7 000.

Это говорит о том, что сертификация в России замерла на уровне крупного бизнеса, который сам заготавливает, сам перерабатывает древесину и отгружает на экспорт сертифицированный полуфабрикат.

— Может быть, это связано с чередой кризисов в нашей стране?
— Напротив, во время кризиса 2008-2009 годов объём сертификации только вырос, потому что лес продавался меньше, и люди были готовы пойти на дополнительные затраты, чтобы продать свою продукцию. Лесопромышленники стали думать над тем, как повысить конкурентоспособность своей продукции.

Скорее, сертификация не развивается за счёт косности нашего мышления. Мы не хотим думать о будущем — наверно, это связано с историческим наследием. В стране всё нестабильно. Люди не хотят проектировать своё мышление на то, что они будут делать через 5-10 лет со своим производством. Живут сегодняшним днём.

Сертификация — это процесс не столь затратный в финансовом плане, сколько связан с большим объёмом работы. Нужно навести порядок в лесу, закупить спецодежду, выстроить долгосрочные уважительные взаимоотношения с местными сообществами, в том числе с коренным населением, которое живёт около сертифицированной территории. Всё это требует организационной работы и пересмотра взгляда на производство. Если можно продать древесину чуть дешевле, но без лишних «телодвижений», большинство российских предприятий выберет такой путь и не станет «заморачиваться».

— А есть предприятия, которые не могут получить сертификат FSC, несмотря на то, что выполнили, казалось бы, все требования?
— Часто бывает, что по каким-то внутренним причинам предприятия останавливаются на полпути и не выполняют всех требований до конца. Например, из-за необходимости сознательно недоосваивать расчётную лесосеку (связано с т. н. малонарушенными лесами) или конфликтов с коренными малочисленными народами. В таком случае возникает дилемма: либо отказаться от дальнейших планов по сертификации, либо искать компромиссы с экологами и местным населением. Но основная причина банальна: нужно навести порядок в лесу.

— А что под собой подразумевает понятие «навести порядок в лесу»?
— Нюансов много. В первую очередь, надо привести в порядок все документы. Есть определённые требования экологического характера, в том числе по утилизации бытового мусора и отходов производства в лесу, обращению с горюче-смазочными материалами.

Здесь всё очень строго — приезжает аудитор, который помимо лесничества осуществляет дополнительный надзорный контроль. Он смотрит, есть ли разлив топлива на земле, по каким причинам это случилось, почему не устранили. На многих лесосеках заправка горюче-смазочными материалами производится по старинке, без поддонов. Вроде бы, мелочь. А для получения сертификата нужен поддон, опилки и обученный персонал. И это только ГСМ.

Существуют и другие правила, которые, вроде бы, и нетрудно выполнить, но на практике среднестатистическое предприятие придерживается их не всегда. Нужно создать приемлемые условия для рабочих, которых, к слову, тоже нужно «переформатировать». Ведь даже, если на участке установлены баки для мусора, многие по привычке продолжают кидать ветошь там, где удобно. Пока каждый не усвоит на практике, что её нужно утилизировать в специальную ёмкость, которая находится на другом конце делянки, предприятие сертификат не получит.
Только после того, как везде наведён порядок, можно претендовать на получение сертификата, а это кропотливый труд, лишние хлопоты. Любой лесопромышленник, который знает, что такое сертификация, честно скажет, что мы приходим и начинаем «мучить» их по всем пунктам, в том числе тем, которые, с их точки зрения, не так важны. Но раз в документе прописаны стандарты лесоуправления, согласно которым ветошь должна собираться в определённом месте и потом утилизироваться, аудитор работает в соответствии с этими нормами и, приходя на лесосеку, выставляет такие же требования.

— Предприятия не пытаются «договориться», чтобы аудитор закрыл глаза на «мелкие» недочёты?
— Это бессмысленное предложение, от которого мы постоянно отказываемся. Я всегда отвечаю, что они просто не смогут столько заплатить. Наша аккредитация стоит несколько миллионов долларов. В мире всего порядка 15-20 компаний имеют тот набор аккредитаций, которым обладает «Лесная сертификация», и нашу работу тоже тщательно проверяют, причём специалисты не из России, а из Германии и других европейских стран.

У аудиторов высокая зарплата, неплохие условия труда, поэтому им нет смысла рисковать. Лесная отрасль – это свой маленький мирок, и о таких вещах рано или поздно узнают. Хотя попытки подкупа были.

В России большой процент компаний, которые не проходят аудит. Видимо, думают, что с проверяющими можно договориться, а не получается. Мы работаем в соответствии с утверждёнными международными и национальными правилами: ни больше — ни меньше.

— Сертификация предусматривает комплексный подход к освоению леса?
— Если говорить технически, то у сертификации есть требования о комплексном освоении. Оно подразумевает минимизацию количества порубочных остатков и отходов на лесосеке, нежелательно также отдавать предпочтение одним породам в ущерб других. Но при этом нельзя заставить лесопромышленника срубить всё, что есть в лесу. Если на участке мягколиственная древесина, куда её девать? За свои деньги готовить и потом вывозить березу с осиной, которая не нужна никому в Красноярском крае, дорого. Стандарт говорит, что у предприятия должен быть долгосрочный план перехода от заготовки только хвои до комплексной заготовки всей древесины, которая есть на его территории. Примерно о том же говорит государство.

Комплексное лесопользование, на самом деле, — очень сложный вопрос. Это не только освоение расчётной лесосеки, но и получение других доходов от использования леса. Но так повелось, что предприятия, которые занимаются заготовкой недревесных лесных ресурсов, как правило, существуют за счёт грантов. Люди, которые работают там, искренне любят лес и серьёзно относятся к делу, но это не бизнес-подход.
Реальность такова, что ты либо рубишь лес, перерабатываешь его и продаёшь, либо собираешь грибы и ягоды. Компании, которые работают в лесу, узкопрофильные. Лесопромышленника никогда не убедишь заниматься добыванием ягоды. Как бизнесмену, мне кажется, что фокус должен быть на одном конкретном направлении. Нельзя делать несколько дел сразу. Одни компании специализируются на лесозаготовке, а другие занимаются дикоросами. Они могут существовать в симбиозе и комплексно использовать одну и ту же лесную территорию. Это было бы как раз в духе сертификации лесоуправления.

— Получается, выход — в сотрудничестве между компаниями разной направленности. Но тогда возникают сложности с арендой одних и тех же участков для разных нужд?
— Принцип многоцелевого использования лесов заложен в Лесном кодексе. Один и тот же участок можно взять в аренду под разные цели. Те, кто готовит лес, никак не мешают грибнику пойти в агентство лесного хозяйства и сформировать лесной участок для передачи этой же территории в аренду.

Другое дело, что я видел мало бизнесменов, занимающихся грибами-ягодами, которые берут лес в аренду именно под эти цели. Многие просто скупают у местного населения и обходятся безо всяких договоров аренды и учёта. Государство пытается навести порядок в этой сфере, и я считаю, правильно делает, поскольку любой бизнес нужно вести прозрачно, платить налоги.

---

Среди принципов FSC — соблюдение прав работников, местного населения и коренных народов; защита и охрана естественных экосистем и лесов высокой природоохранной ценности

---

СПРАВКА

---

Лесной попечительский совет является независимой неправительственной международной организацией в области лесной сертификации и ответственного управления лесами. Сертификация по схеме FSC осуществляется органами сертификации, аккредитованными в системе FSC. Сама FSC как организация не осуществляет лесную сертификацию. Благодаря этому FSC имеет возможность сохранить независимый подход при разработке требований и стандартов, а также независимое отношение к сертифицирующимся компаниям В начале 1990-х годов как результат протестов, бойкотов, кампаний со стороны экологических организаций и отдельных государств родилась идея лесной сертификации, которая позволила бы отделить продукцию из ответственно управляемых лесов от прочей продукции из древесины.

В 1993 году в г. Торонто (Канада) 130 участниками, представляющими разные страны мира и различные экологические и промышленные организации, был создан Лесной попечительский совет — ЛПС (Forest stewardship council, FSC).

---

СПРАВКА

---

Существует несколько видов сертификации FSC
1. Сертификация лесоуправления (Forest Management certification, FM) — для владеющих или управляющих лесами организаций, которые хотят подтвердить, что соответствуют требованиям и критериям FSC.
2. Сертификация цепочки поставок (Chain of Custody certification, COC) для производителей, переработчиков и продавцов лесопродукции.
3.Контролируемая древесина (Controlled Wood, CW). Когда производители испытывают недостаток сертифицированного сырья или продукции, но останавливать производство или уменьшать его объемы нецелесообразно, допускается использование так называемой FSC контролируемой древесины.

---

---

Лесной попечительский совет (Forest Stewardship Council®, FSC) — международная некоммерческая неправительственная организация, целью которой является продвижение ответственного управления лесами во всем мире

---

ЧТО ТАКОЕ PEFC?

---

PEFC (The Programme for the Endorsement of Forest Certification) — программа одобрения систем лесной сертификации. Является самой большой в мире системой добровольной лесной сертификации. Две трети всех лесов сертифицированы по PEFC — более 300 млн га.

PEFC представляет собой зонтичную организацию, объединяющую зарегистрированные национальные схемы лесной сертификации, в том числе PEFC RUSSIA. 49 национальных членов и 39 одобренных национальных систем сертификации объединили свои усилия под эгидой PEFC для совместного содействия устойчивому лесоуправлению и лесопользованию.

Павел Трушевский, директор компании «Лесная сертификация»
Окончил ГОУ ВПО «Братский государственный университет», инженер-технолог 27деревообработки.

В 2001-2006 г. инженер на Братском целлюлозно-картонном комбинате (входит в
АО «Группа Илим»), в 2013-2014 г. начальник отдела в лесном департаменте
Министерства природных ресурсов и экологии Российской Федерации.
Управляющий собственник ООО «Лесная сертификация» (основано в 2008 году),
а также ряда других аудиторских компаний.

---

Беседовала Елена Скуратова