На два дня, пока в Санкт-Петербурге проходил 25-й международный лесопромышленный форум, город стал не просто Северной, но и отраслевой столицей. Сюда съехались эксперты, представляющие различные секторы ЛПК и лесного хозяйства со всех уголков страны.
Число участников форума в этом году увеличилось в полтора раза и превысило 500 человек. В отраслевых дискуссиях приняли участие более 70 спикеров. Но, как известно, форум — это не только круглые столы и семинары, но ещё и возможность лично встретиться с коллегами и партнёрами.
В трудные времена общество инстинктивно объединяется. Такой консолидации, как справедливо заметил один из экспертов, как раз и не хватает ЛПК для решения многочисленных проблем, а количество вызовов лесному бизнесу в последние полтора года зашкаливает. Пожалуй, на каждой из 11 секций участники пытались найти ответ на главный вопрос, что делать.
Специалисты обсуждали текущее состояния отрасли и делали прогнозы на ближайшую перспективу, потому что строить долгосрочные планы сейчас — дело неблагодарное. Рассматривали тенденции рынка древесного сырья и пиломатериалов, говорили о проблемах переработки отходов, неизбежной цифровизации предприятий и поднимали такие актуальные для лесного хозяйства вопросы, как сертификация, климатическая политика, новые технологии защиты и воспроизводства лесных ресурсов.
Начнём с аналитики. По мнению Константина Агапова, эксперта АО «СПГ» (Strategy Partner) — организации, которая принимала непосредственное участие в создании действующей стратегии развития ЛПК до 2030 года, — основные вызовы можно сгруппировать в четыре сектора: закрытие рынков; полная реструктуризация каналов продаж и географии, разворот на Восток; ограничения в логистике, когда грузооборот российских компаний выпал из обоймы мировых транспортных компаний и, соответственно, произошло удорожание логистики и поиск альтернатив; сокращение поставок импорта оборудования и материалов, необходимых отрасли, и проблемы финансового характера по осуществлению платежей.
ЛПК столкнулось с дилеммой: «ждать нельзя меняться» — где поставить запятую? Возможны два варианта развития событий: либо адаптация, либо полная трансформация.
Консалтинговая компания Strategy Partner, помимо изучения аналитических материалов, провела опрос с участием 52 предприятий из разных подотраслей лесопромышленного комплекса. Около половины опрошенных полностью пересмотрели подход к бизнесу в поиске альтернативных решений. В то же время многие респонденты используют тактические операционные адаптации, а 25% не собираются пересматривать стратегию работы. При этом 5 из 12 фанерных компаний, которые наиболее пострадали от закрытия европейских рынков, снова планируют провести ревизию стратегии.
Константин Агапов отметил, что компании, работающие на внутреннем рынке, неплохо справились с кризисом и избежали демпинговых стратегий.
«По экспорту очевидно большое переключение на Восток, на низкомаржинальные рынки. Но тем не менее это рынки объёма. Если говорить о прогнозах и ожиданиях, то из опрошенных нами 55 компаний 53% ожидают снижения выручки. Половина респондентов заявили, что сделают акцент на сокращение затрат, при этом пострадают инвестиционные программы. А 40% готовы продолжать инвестпроекты», — рассказал в своём докладе эксперт.
По его словам, летом, когда проводился опрос, многие отметили диапазон 75-80 рублей за доллар с переходом на 85 рублей как комфортный, и лишь малый процент посчитал курс 90 рублей и выше позитивным ожиданием. Сегодня и этот рубеж взят. Конечно, при таком раскладе растут затраты ЛПК на покупку материалов и запчастей, которые до сих пор в большей степени импортные. Но эксперты видят и плюсы — увеличение выручки при обмене валюты.
Что касается господдержки отрасли, то, по мнению респондентов, она серьёзно помогла. Больше всего востребованным лесопромышленными предприятиями оказалось, конечно, возмещение затрат на логистику. Многие отраслевики подтвердили, что это стало позитивным драйвером для предприятий ЛПК. Также опрошенные предположили, что развитию отрасли будут сопутствовать инициативы по ограничению использования пластиковой упаковки.
По мнению спикера, большинство компаний хорошо осведомлены о существующих мерах поддержки ЛПК, но заявляют о необходимости сопровождения при прохождении административных процедур. При этом многие лесопромышленники сами проявляют низкий интерес к поиску новых рынков и продуктовых ниш, научно-исследовательским разработкам и процессам цифровизации.
И всё же рассчитывать на гос-поддержку в долгосрочной перспективе эксперты считают не самой успешной тактикой, поскольку ожидают сокращения её объёма с учётом других прио-ритетов. Специалисты Strategy Partner рекомендует лесному бизнесу всерьёз задуматься над конкретной стратегией. Как сказал Константин Агапов, любое падение, хотя и негативное для отрасли, в то же время является точкой роста, от которой можно оттолкнуться.
На вопрос, планируется ли с учётом кардинальных изменений экономической ситуации корректировка стратегии ЛПК-2030, которая фактически была написана в другой реальности, спикер ответил, что обновление документа необходимо и для самих компаний, и для планирования на государственном уровне.
«Действительно, есть такой вопрос на повестке, и надеюсь, что скоро начнётся работа над новым документом. Можно сказать, что цели стратегии на тот горизонт, который был прописан, успешно достигнуты на 2022 год. Но дальше его необходимо пересмотреть, поскольку произошли изменения, связанные не с типичным циклическим падением или подъёмом в отрасли. Это всё-таки фундаментальные трансформации, новые правила игры, над которыми нужно думать и бизнесу, и государству», — прокомментировал ситуацию г-н Агапов.
В ходе опроса компания Strategy Partner выяснила, что лесопромышленные предприятия, за исключением крупных, не ставят в приоритет работу по НИОКР. И в большей степени полагаются в этом направлении на поддержку со стороны органов власти по реформатированию и созданию новых институтов.
Но если обратиться к зарубежному опыту, как заметил Константин Агапов, то можно увидеть, что при любой крупной западной компании, будь то ЦБК или предприятие другого лесного сектора, всегда есть свой научно-исследовательский институт. Производство развивается при непосредственной научной поддержке. По мнению спикера, такой путь мог бы стать перспективным и для российских лесопромышленников.
Многие эксперты сошлись во мнении, что сейчас самое время для представителей лесного бизнеса, чтобы повернуться лицом не только друг к другу, но и к науке. Санкт-Петербургский НИИ лесного хозяйства выступает постоянным партнёром мероприятия, и в этом году учёные института участвовали в работе почти всех площадок форума. Как отметил директор ФБУ «СПбНИИЛХ» Павел Рыченков, его коллеги нацелены на практическую реализацию моделей конструктивного использования ресурса лесов, лесовосстановления и лесоразведения, влияния климатических изменений на экосистемы.
«Мы считаем, что отраслевые учреждения науки должны полнее интегрироваться в современный рынок лесных отношений, более тесно взаимодействовать с субъектами Российской Федерации по вопросам научно-технического обеспечения ведения лесного хозяйства, оказывать своевременную и качественную поддержку по принятию управленческих решений», — уверен директор НИИ.
В своём выступлении он сделал акцент на растущей потребности государства и бизнеса в климатических проектах и достоверности углеродной отчётности. Институт лесного хозяйства аккредитован в качестве органа по валидации и верификации экологической информации новой государственной системы учёта парниковых газов. Эксперты НИИ обладают опытом и компетенциями для проведения независимой оценки климатических проектов и отчётов по их реализации.
«Отходы наших производств видны из космоса», — с нелицеприятной правды начал свой доклад «Отечественная лесопереработка. Особый путь развития» на Петербургском лесопромышленном форуме руководитель ассоциации «Лестех» Александр Тамби.
Тему эффективного использования лесных ресурсов он поднимал и в сентябре на круглом столе форума «Леса Сибири» в Красноярске. По мнению эксперта, отечественная лесопереработка давно идёт своим путём, упорно игнорируя все направления развития, которые должна была пройти к двадцатым годам XXI века с учётом работы на мировом рынке.
В базе ассоциации «Лестех» 1150 заводов, однако обратную связь по актуализации объё-
мов производства и применяемых технологий предоставляют не больше 200 компаний.
«С точки зрения импортозамещения технологий у нас 920 производителей оборудования (по брендам), из них в ассоциации «Лестех» — всего 19. Лесопромышленный комплекс показывает, что замещать-то мы ничего не хотим ни в оборудовании, ни в рынках: как производили 20 лет назад 10 видов продукции, так и производим.
До сих пор не разделяем продукцию глубокой переработки, не вывозим ламинированные плиты, не делим мебель, не делим целлюлозу — белёная или не белёная, и очень разобщены. Если взять за скобки фанеру, у которой сегодня очень серьёзные экономические проблемы, то там, где есть консолидация предприятий-производителей (плитная, целлюлозно-бумажная продукция, целлюлозный картон), они показывают более или менее хорошие показатели.
Там, где работает каждый сам за себя, — логичное снижение. В первую очередь речь идёт о пиломатериалах, потому что на их долю приходится больше половины объёма вывозимой из леса древесины», — рассказал г-н Тамби.
Так или иначе, российские лесопромышленники по-прежнему ориентированы на экспорт. Спикер призвал честно и открыто говорить о проблемах отрасли, поскольку конкурировать приходится со всем миром. Как отметил эксперт, до сих пор Росстат не учитывает в своей статистике продукцию, которую производят для внутреннего потребления малые предприятия ЛПК, — это какой-то другой рынок, его нет в информационном поле.
Главным конкурентным пре-имуществом отечественного лесного бизнеса Александр Тамби назвал низкую стоимость лесных ресурсов. Да, она будет расти, но всё равно остаётся значительно ниже, чем, например, в Финляндии или Швеции, которые при этом вытесняют наших производителей с рынка Китая.
Другое преимущество — «бесплатная», по сравнению с европейскими странами, рабочая сила. Но это палка о двух концах, ведь и требования к квалификации персонала на российских предприятиях ЛПК совсем другие, поскольку чаще всего речь идёт о неавтоматизированных линиях.
Как отметил Александр Тамби, древесное сырьё используется категорически неэффективно, по сравнению с теми же Швецией и Финляндией, с которыми в первую очередь конкурируют российские производители пиломатериалов на доступных им сегодня мировых рынках. Для сравнения: на отечественных предприятий норма — объёмный выход 48%, а в Швеции и Финляндии — 52-54%.
«Точка входа в лесной бизнес низкая и не требует социальной ответственности. Достаточно одного миллиона рублей, чтобы купить пару ленточнопильных горизонтальных станков и назвать заводом. Чтобы получить сырьевую базу в рамках инвестпроекта, нужно 3-5 миллиардов руб-лей. Если говорить про освоение и комплексное использование лесов, строительство дорог, развитие НИОКР, то это не деньги», — считает Александр Тамби.
Когда речь идёт об эффективности того или иного инвестпроекта, всегда называют количество рабочих мест, которые будут созданы. При этом не принимают в расчёт, автоматизированные они или нет, нужны ли они вообще или это работа ради работы. Как итог — отсутствие диверсифицированного подхода по видам продукции. Что хотим, то и производим. На этом фоне эксперт отмечает слабую роль контролирующих органов, которые не требуют выполнять всё, что написано в административном кодексе с точки зрения переработки отходов основного производства, утилизации коры. Иначе эти вопросы не стояли бы так остро.
Главной проблемой отрасли руководитель ассоциации «Лес-тех» считает применение устаревших технологий. Это приводит к тому, что предприятия довольствуются низким объёмом выхода пиломатериалов с огромным количеством отходов лесопиления. Для наглядности эксперт продемонстрировал на экране две фотографии лесопилок: один снимок времён царской России (1912 год), другой сделан в 2023 году. При этом разницы никакой.
«У нас на одном рынке работают технологии XIX, XX и XXI веков, причём последние внедряются крайне сложно. Мы используем заведомо устаревшие технологии. И до 2021 года немногие предприятия ЛПК покупали современную технику. Сейчас же считается, что в России нет доступа к технологиям, но это не так. Например, даже в нашей небольшой ассоциации состоит 19 компаний — производителей оборудования, с помощью которых можно собрать лесопильный завод, как крупный, так и не очень», — подчеркнул Александр Тамби.
По его мнению, развитию отрасли мешает также устаревший подход к оценке качества и количества продукции, которая не отвечает мировым требованиям.
«Если мы говорим про пиломатериалы, то они не тех сор-тов, не того качества. Стандарты у нас не стандартные. Мы всё время мучаемся вместе с Ассоциацией деревянного домостроения — хотим знать величину пропила. У нас есть китайские требования, европейские, японские, российские, только мало кто их соблюдает. Пора, наверное, прийти к каким-то одним», — считает г-н Тамби.
Исходя из результатов анкетирования и личных встреч с представителями лесного бизнеса, спикер сделал вывод, что основные запросы от предприятий — доступ к лесным ресурсам и экспортным рынкам. Ряд лесопромышленников ратует за временную отмену пошлин на сырые пиломатериалы, поскольку они не готовы производить продукцию хоть с какой-нибудь добавленной стоимостью. С другой стороны, есть заводы, выпускающие LVL-брус, фанеру, сухие пиломатериалы. И обе категории предприятий сосуществуют бок о бок в одной и той же реальности, претендуют на одну лесосырьевую базу.
Глава ассоциации «Лестех» считает, что пора менять подход к распределению лесных ресурсов в рамках приоритетных инвестпроектов. По его данным, сейчас в 90% они нацелены на производство сырых пиломатериалов без какой-либо добавочной стоимости. В гонке за увеличением валовых показателей появляются новые заводы-миллионники, приносящие прибыль, но не производящие вторичную продукцию.
По мнению эксперта, следует диверсифицировать отрасль по объёму и глубине переработки древесины. Государство в достаточном объёме субсидирует лесной комплекс: это и логистика, и биотопливо, и кредиты с низкими ставками от фонда развития промышленности. А проблемы как были, так и есть.
Глава «Лестеха» уверен, что решение проблем нельзя заменять деньгами, так они никуда не исчезнут. Складывается впечатление, что от государства некоторым лесопромышленным предприятиям никакие меры поддержки не особенно и нужны, если только речь не идёт о получении прямой субсидии.
«Давайте говорить честно. В прошлом году совет при Минпромторге собирал лесопильные компании для обсуждения, какое оборудование необходимо для импортозамещения, какие станки и элементы автоматизации нужны. Я лично отвечал за создание отчёта, который занял 58 страниц с указанием свыше 100 производителей: что можно привезти, с логистикой, с ценами. Количество запросов от предприятий — один», — рассказал Александр Тамби.
Что касается субсидирования производителей биотоплива, то эксперт напомнил об опыте Новгородской области, где лесоперерабатывающие заводы сами строили муниципальные котельные без привлечения бюджетного финансирования. С его точки зрения, для предприятий ЛПК это не такие большие затраты.
Ещё один закономерный вопрос, который возникает, когда речь заходит о субсидировании: что государство получит взамен? Это должен быть двухсторонний процесс, когда предприятия со своей стороны тоже что-то гарантируют, а не просто дёшево покупают лес.
Следующий момент, на который, по мнению главы ассоциации, стоит обратить внимание, — пресловутое комплексное использование древесины. Прежде всего надо поставить современные станки, которые будут производить меньше отходов.
Подытожил свой доклад Александр Тамби, выразив чаяния о создании министерства лесной промышленности. Стоит отметить, что надежду на появление этого ведомства высказывают и другие эксперты отрасли. Можно долго обсуждать проблематику на форумах, конференциях, совещаниях Минпромторга, но только профильное министерство ЛПК сможет объединить всех участников отрасли и эффективно решить наболевшие вопросы, начиная с лесозаготовки и заканчивая переработкой отходов.
В качестве альтернативы лесопромышленные предприятия могут консолидироваться в ассоциации по видам деятельности, или же государство самостоя-тельно объединит все компании ЛПК в какую-то общую структуру. По мнению Александра Тамби, в любом случае конкурировать со всем миром поодиночке не получится, а ни одна лесоизбыточная страна не может ограничиться объёмом внутреннего рынка — таких примеров история не знает.
Проблему циркулярной экономики поднял корифей лесной отрасли, заведующий кафедрой Высшей школы технологий и энергетики СПбГУПТД, почётный член Консультативного комитета по устойчивости лесного сектора продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН Эдуард Аким. Но в начале своего выступления профессор рассказал о введении в эксплуатацию в сентябре 2023 года Усть-Илимского целлюлозно-картонного комбината с объёмом производства 600 000 тонн в год, построенного с использованием самых современных технологий и оборудования.
«Я горжусь тем, что над проектом работают выпускники нашей кафедры, нашего университета, высшей школы. Без проекта «Лиственница» открытие производства могло не состояться, поскольку в сырьевой базе Усть-Илимского ЦКК 35% — это лиственница», — подчеркнул Эдуард Аким.
По его словам, лесной сектор сегодня максимально не вписывается в концепцию среды и на наших глазах переходит к циркулярной экономике. Именно в лесном секторе были разработаны принципы биорефайнинга и каскадирования, которые подразумевают последовательное использование древесины путём повторного применения, переработки и конечного производства энергии для сохранения материального статуса и твёрдого углерода, насколько это практически возможно и совместимо с рыночными механизмами и логистикой.
Если следовать принципу кас-кадирования, самая эффективная заключительная стадия жизненного цикла древесины — биотопливо. Здесь, по словам Эдуарда Акима, помимо рыночных стимулов, важна «циркулярная, круговая» роль изделий из дерева с коротким сроком службы.
С ёмким докладом о развитии лесного хозяйства и лесопользования в России, драйверах и приоритетах рынков выступил руководитель центра ответственного природопользования ИГРАН, профессор факультета географии и геоинформационных технологий НИУ ВШЭ, заслуженный эколог России, член Научного совета РАН по лесу Евгений Шварц.
По прогнозам эксперта, традиционный крупный лесной бизнес с запозданием придёт в более биопродуктивные и логистически доступные регионы с плотностью дорог около 6-7 км на 1000 га и выше. Вертикально-интегрированные компании мыслят категориями лесообеспечения своих существующих производств (лесопильных и целлюлозно-бумажных). В это время в средней и южной частях лесов ЕТС активно растут инвестиции в лесопереработку, производство фанеры и деревянное домостроение. Как отмечает учёный, это происходит вне ареала доминирования интегрированных вокруг ЦБК крупных лесопромышленных компаний на севере.
Диверсификация уже началась. В традиционно освоенных лесоизбыточных регионах рентабельность инвестиций должна обеспечиваться в числе прочего за счёт отлаженной логистики. Евгений Шварц считает, что запретительные экспортные пошлины на российский круглый лес привели к его замещению экспортом Новой Зеландии, США, Канады, Германии, Чехии и Польши.
По его мнению, требуется более умное рыночное регулирование, особенно с учётом того, что стоимость рабочей силы в Китае стала выше, чем в России, и теоретически это сделало возможным привлечение инвестиции КНР в отечественную лесопереработку. По словам эксперта, не стоит надеяться на то, что экологические требования и стандарты, формировавшиеся последние 30 лет, можно безболезненно обойти, экспортируя несертифицированную продукцию в экономически менее развитые страны Африки и Азии. То же самое касается подмены страны происхождения древесины на Казахстан, Армению, Турцию или Вьетнам.
Г-н Шварц считает необоснованным предположение, что формальное выполнение введённых ограничений позволит фактически сохранить торговые отношения. Неизвестно, насколько долго в странах-импортёрах будут закрывать глаза на использование серых схем. Инициированное в августе 2023 года расследование Еврокомиссии по подозрению в обходе антидемпинговых пошлин на берёзовую фанеру Казахстаном и Турцией свидетельствует о серьёзности ситуации.
На основании этого спикер предполагает, что доходность экспорта российского лесного комплекса может снизиться. В этой ситуации, по его словам, не стоит отказываться от признанных международных систем добровольной лесной сертификации или национальных систем с тем же уровнем экологических стандартов. Только для импорта и переработки в Северо-Западном Китае серой и нелегальной российской древесины никакая сертификация не требуется.
Но здесь, как отметил Евгений Шварц, надо учитывать, что в Китае и Индии формируются внутренние экологически чувствительные рынки лесной продукции, и важную роль здесь играет международный ретейл, в частности ИКЕА.
Директор системы добровольной сертификации «Лесной эталон» Николай Шматков в свою очередь тоже предостерёг бизнес от соблазна снизить планку экологической и социальной ответственности на время турбулентности и назвал нежелание ЛПК сертифицироваться настоящим подарком для азиатских производителей.
«Дезориентация крупных потребителей, нежелание платить больше за сертифицированное сырьё, выжидательная позиция или оправдание «временного» отказа от требований социальной и экологической ответственности может перерасти в постоянный. Переход на самодекларацию с комфортными для лесозаготовителей требованиями в худшем случае грозит в дальнейшем вероятными скандалами с участием крупных брендов, когда они обнаружат на своих полках продукцию из старовозрастных лесов и проектируемых ООПТ. За этим последует постепенное восстановление интереса к сертификации как инструменту управления рисками», — считает Николай Шматков.
«Лесной эталон» продолжает миссию FSC, опираясь на идентичные стандарты и требования, хорошо известные лесопромышленникам и успешно работающие в России более 20 лет. Это независимая негосударственная организация. Все данные о держателях, процедурах и стандартах открыты. На 1 марта 2022 года более трети всех коммерчески используемых в России лесов прошли сертификацию FSС (было выдано 1024 сертификата).
В системе «Лесной эталон» на ноябрь 2023 года сертифицировано 8,7 млн га в 23 регионах страны — это 497 действующих сертификатов.
Уменьшение инвестиций в переход от экстенсивной модели лесного хозяйства к интенсивной и отказ от части арендованных лесов может привести к ещё большему снижению качества ведения лесного хозяйства. Чтобы улучшить ситуацию, по мнению Евгения Шварца, нужно прекратить выдавливать общественность и независимых экспертов из системы управления лесами. При кажущихся плюсах для заготовителей и власти минусов будет больше.
Яркий тому пример — судьба проектировавшегося ЦБК на Рыбинском водохранилище, который так и не заработал, потому что не были учтены интересы местного населения. А это одно из обязательных требований устойчивого ведения лесного хозяйства и лесной сертификации.
Поэтому играть по правилам и соблюдать требования ответственного лесопользования — в первую очередь в интересах самого бизнеса.
Текст: Елена Скуратова
Фото: пресс-служба Санкт-Петербургского лесопромышленного форума
Нашли ошибку?
Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter
Спасибо!
Теперь редакторы в курсе.