Российский ЛПК на распутье: как повлияет на отрасль «зелёный переход»?

Озвученные американским и европейским истеблишментом планы по «зелёному переходу» могут оказать радикальное влияние на мировую экономику. Её новая «зелёная» версия предполагает декарбонизацию промышленности и транспорта, а платить за это, прямо или косвенно, будут предприятия, которые используют традиционные углеводородные источники энергии для производства продукции, вне зависимости от того, в каких странах они находятся.

На текущий момент сложно предсказать эффективность реализации этих планов в полной мере. Также неясны инструменты их воплощения и возможности российской экономики по адаптации к перспективным изменениям.

Если эти планы сбудутся и реакция российской экономики будет направлена на декарбонизацию промышленности, то некоторые меры государства по развитию топливно-энергетического сектора, например, по масштабным программам газификации, окажутся недальновидными. Любой вариант реализации «зелёной политики» на Западе повлияет на все сырьевые страны и перестроит мировую экономику.

Глобальные планы

Министерство финансов РФ опубликовало «Основные направления бюджетной, налоговой и таможенно-тарифной политики на 2022 и плановый период 2023 и 2024 годов» с расширенным разделом об энергопереходе и декарбонизации.

Основной вывод отчёта заключается в том, что если объявленные намерения ряда стран по достижению углеродной нейтральности к 2050 году (в Китае — к 2060 году) обретут законодательный статус и этому примеру последуют другие страны, то спрос на нефть снизится значительно. Российский Минфин приравнял реальную декарбонизацию мирового ВВП к бюджетной катастрофе — она означает нефть по $25 при падении физического спроса в 4–6 раз.

Перспектива мировой декарбонизации однозначно негативно повлияет на российскую экономику, которая сильно зависит от экспорта традиционных углеводородных источников. В то же время конкурентоспособность товаров, производимых внутри страны, зависит от дешёвых энергоносителей. При переходе на более дорогие источники энергии их конкурентоспособность на внешних рынках сократится.

На текущий момент очень сложно определить наиболее вероятные сценарии реализации «зелёной политики». Хотя эти сценарии могут существенно влиять на эффективность той или иной отрасли в новом «зелёном» мире и на возможности отраслевой адаптации.

В настоящий момент можно только гипотетически оценить влияние надвигающейся «зелёной революции» на мировую экономику в целом и на российскую в частности. Например, не совсем очевидно, какие направления биоэнергетики будут считаться «зелёными».

Будет ли отнесена к ней атомная энергетика? Как будет осуществляться сертификация продуктов с низким уровнем эмиссии карбона при производстве? Есть и ряд других сложных вопросов, которые в настоящий момент не имеют ответов.

Несмотря на высокий уровень неопределённости, можно прогнозировать успешную адаптацию отечественной лесной биоэнергетики и лесопромышленного комплекса в новом «зелёном» мире, и для этого есть целый ряд объективных причин.

ЛПК в выигрыше?

Мировой лесопромышленный комплекс находится в состоянии дисбаланса. Это касается как развитых, так и развивающихся стран. Дисбаланс вызван деградацией целлюлозно-бумажной промышленности и отсутствием роста потребления целлюлозы в последние десятилетия, что приводит к снижению спроса на балансовое сырьё.

Растущее мировое производство древесностружечных и древесноволокнистых плит не компенсирует снижения спроса на балансы и другую низкокачественную круглую древесину, которая неизбежно образуется при лесозаготовке. При этом мировой рынок опережающими темпами потребляет качественную массивную древесину в виде пилопродукции и изделий из неё.

Это приводит к повышению спроса на пиловочное сырьё и к уменьшению — на балансы и дрова, что, в свою очередь, становится причиной снижения экономической эффективности лесозаготовительной деятельности и лесного хозяйства. В российской действительности ситуация ещё хуже: спрос на балансовое сырьё крайне незначителен (особенно если принимать во внимание масштабы лесов страны и объёмы потенциальной заготовки круглого сырья), а на дровяную древесину практически отсутствует.

«Существенные участки лесов непривлекательны для заготовки из-за потенциально большого объёма выхода дровяной древесины, которая не имеет заинтересованных потребителей. Особенно это касается лесов с большой долей лиственной секции.

Средняя доля дровяной древесины в не самых плохих лесах Северо-Западного федерального округа составляет 20-30%, в Центральной России этот показатель существенно выше из-за большой доли лиственных древостоев и может превышать 50% от заготавливаемого объёма круглого сырья.

Отсутствие эффективного лесовосстановления в течение десятилетий и сверхинтенсивная эксплуатация привели к замене хвойных пород мягколиственными и существенному ухудшению промышленной ценности лесов. Такая ситуация наблюдается не только в Центральной России, но и на Северо-Западе страны, на Южном Урале, в Западной Сибири, на Дальнем Востоке и в других традиционно лесных регионах России.

Вовлечение дровяной древесины в хозяйственный оборот повысит рентабельность и привлекательность лесозаготовительной деятельности, улучшит санитарное состояние лесов и позволит провести мероприятия по улучшению породного состава насаждений путём увеличения доли хвойных пород, что повысит общую ценность лесов.

Было бы замечательно, если бы даже порубочные остатки имели свою стоимость и вывозились на тепло-энергетические станции, как это делается в Финляндии и Швеции», — резюмирует генеральный директор ООО «Национальное Лесное Агентство Развития и Инвестиций» Виталий Липский.

Если новая «зелёная экономика» создаст спрос на низкокачественное древесное сырьё, как в виде стволовой дровяной древесины, так и в виде древесных отходов, это станет позитивным фактором для развития лесопромышленного комплекса. Вариантов реализации подобного сценария много, и любой из них будет способствовать повышению эффективности ЛПК.

Необходимо признать, что «зелёная экономика», которая ставит древесное топливо в один ряд с традиционными источниками энергии и создаёт его конкурентную стоимость, является благом для российского ЛПК.

Во-влечение дровяной древесины в хозяйственный оборот в формате ресурса для генерации энергии позволяет повысить спрос на низкокачественные категории круглого сырья, увеличить их стоимость и создать развитый рынок агломерированного и неагломерированного лесного биотоплива.

Такой ход событий повысит экономическую эффективность лесозаготовительной деятельности и лесного хозяйства, сделает делянки с большим выходом дровяной древесины привлекательными, а рубки ухода — популярными.

Есть ли в России лесная биоэнергетика?

Существует ли биоэнергетика в России в том понимании, в котором она кристаллизовалась в странах Европы и Северной Америки? К сожалению, в нашей стране практически нет масштабных программ по внедрению промышленной или полупромышленной генерации энергии из возобновляемых источников, а также действующих программ по развитию использования лесных и древесных отходов для производства энергии.

Российская лесная биоэнергетика находится в зачаточном состоянии с точки зрения институциональных основ, законодательства, поддержки государства, развития рынка и других элементов, которые детально прописаны и сформулированы в странах Запада и реализованы на практике.

Российский рынок древесного биотоплива практически отсутствует по сравнению с европейским или североамериканским. Тем не менее российская лесная биоэнергетика существует и представлена в виде кластеров.

В-первых, это развитая отрасль по производству древесных топливных гранул и брикетов, ориентированных на экспорт в страны Европы и Азии. Данное направление прошло длительный эволюционный путь и на текущий момент является одним из самых успешных в российском лесопромышленном комплексе.

Речь идёт о древесных топливных гранулах, преимущественно производимых из отходов лесопильных или лесоперерабатывающих производств. Подобная интеграция существенно повысила эффективность лесопильной отрасли. В некотором роде можно говорить о позитивном влиянии развития европейской биоэнергетики на российский ЛПК.

Во-вторых, российская лесная биоэнергетика представлена в виде внутреннего потребления агломерированного и неагломерированного лесного биотоплива энергетическими компаниями и частными лицами.

Данное направление развито слабо и во многих случаях экономически не оправдано на фоне низких цен на традиционные углеводородные энергоносители. Для его развития нет экономических и политических стимулов, несмотря на потенциал быстрого внедрения в энергетику, прежде всего за счёт перевода угольных ТЭЦ на древесное сырьё или совместное сжигание различных видов топлива.

В-третьих, это использование древесных отходов для сжигания на лесопромышленных предприятиях. Данное направление генерации тепловой, а в ряде случаев и электрической энергии представлено на большинстве российских лесопромышленных предприятий, что делает их независимыми от традиционных источников энергии.

Российский лесопромышленный комплекс является крупнейшим поставщиком древесных топливных гранул на рынок стран ЕС. Это один из самых успешных продуктов в российском ЛПК за последние 15 лет. Текущий объём производства гранул приблизился к отметке 2,5 млн тонн, из которых экспортируется порядка 90%.

Развитие отрасли не было безоблачным. Достаточно вспомнить банкротства многих пеллетных предприятий, а также самого крупного производства топливных гранул в Европе — ООО «Выборгская лесопромышленная корпорация».

Тем не менее отрасль продолжает развиваться и в настоящее время представлена преимущественно компаниями, интегрированными в состав лесопильных или других деревоперерабатывающих производств, что повышает устойчивость и экономическую эффективность всей цепочки технологической кооперации.

Объёмы производства древесных брикетов существенно ниже, так как данный вид топлива пользуется ограниченным спросом на европейском рынке, что влияет на предложение российских производителей.

В России отсутствует промышленное потребление агломерированного и неагломерированного лесного биотоплива для генерации тепловой и/или электрической энергии, а также широкое потребление биотоплива домохозяйствами.

В стране нет развитого потребительского рынка и нет государственных программ поддержки развития этого рынка. Некоторые примеры потребления лесного биотоплива в точечных решениях или в ограниченных сегментах не меняют общей картины, как и программы развития биоэнергетики, реализуемые в отдельных регионах.

Необходимо признать, что в последние десятилетия в России древесное биотопливо проигрывало по экономической целесообразности природному газу и углю, как на промышленном уровне, так и на уровне домохозяйств.

Однако его привлекательность в глазах потребителей постепенно повышает постоянный рост цен на традиционные энергоносители. При реализации глобальных программ «зелёного перехода» стоит ожидать ещё большего роста цен на уголь, нефть и газ внутри станы, что будет стимулом для развития альтернативных рынков.

Политика государства в области использования древесного биотоплива всегда была нейтральной. Нет особых запретов для естественного развития данного направления, но нет и никакого стимулирования или поддержки отрасли.

В отличие, например, от газовой, которая широкого поддерживается государством в виде газификации населённых пунктов, строительства ТЭЦ на газе, создания новых магистральных газопроводов и других мер. Безусловно, по сравнению с газовой и угольной отраслью лоббистский потенциал древесной биоэнергетики на федеральном уровне равен нулю. Несмотря на попытки некоторых лесных регионов стимулировать её развитие, общий уровень внутреннего потребления топлива из древесины остается крайне низким.

Исключением из описанных выше кластеров лесной биоэнергетики являются лесопромышленные предприятия, которые давно используют отходы лесопереработки и деревообработки для генерации тепловой, а в ряде случае и электрической энергии.

Для них это единственное экономически эффективное решение, которое решает не только проблему обеспечения энергией собственных мощностей, но и позволяет утилизировать древесные отходы. При вывозке их на полигоны ТБО затраты будут перекрывать всю возможную выгоду от использования традиционных видов топлива: угля или природного газа.

Для лесопромышленных предприятий разработано эффективное котельное оборудование на древесных отходах и теплогенераторы, работающие на древесном и комбинированном топливе (с добавлением природного газа или угля).

Как «зелёный переход» отразится на отрасли?

Российский ЛПК оставляет минимальный карбоновый след по сравнению с другими отраслями промышленности, а значит, теоретически не подлежит углеродному налогообложению. Поэтому он в большей степени готов адаптироваться к условиям «зелёного перехода».

Этот фактор позволяет прогнозировать привилегированные условия для российских лесопромышленников в мире, функционирующем по новым «зелёным правилам», что, в свою очередь, предполагает большую рентабельность, экономическую устойчивость отрасли и свободный сбыт продукции на внешних рынках.

В то же время вынужденное развитие «зелёной» энергетики внутри страны, в том числе в формате древесной биоэнергетики, даёт шанс на увеличение потребления дровяной древесины для генерации тепловой и электрической энергии в промышленном формате.

А значит, и на возникновение спроса на эту категорию круглого сырья, которая сейчас просто сжигается на делянках из-за отсутствия потребителей. Как было сказано выше, спрос на дровяную древесину позволит повысить промышленную ценность лесов при взвешенной политике лесовосстановления. Кроме того, ожидается рост экономической эффективности рубок ухода, что закономерно приведёт к улучшению санитарного состояния лесов.

Также результатом может стать увеличение внутреннего потребления древесных топливных гранул как в промышленном, так и частном формате. Удовлетворение спроса будет возможно только при расширении производственных мощностей по выпуску агломерированной продукции, что будет стимулировать дальнейший рост этой отрасли.

«Любой сценарий реализации «зелёного перехода» станет драйвером российского лесопромышленного комплекса, создавая множество стимулов для его развития. Эффекты от внедрения новой мировой энергетической концепции позитивно повлияют на лесное хозяйство и лесозаготовки, сформируют новые подходы к использованию древесных отходов и их эффективному сжиганию.

Стоит ожидать развития внутреннего рынка агломерированного и неагломерированного древесного биотоплива, в том числе развития производства биодизеля из древесного сырья, что позволит использовать топливо, подходящее под требования нового «зелёного мира», в транспортной сфере.

Лесопромышленный комплекс может стать драйвером развития новой «зелёной энергетики», так как является носителем компетенций в области заготовки древесного топлива, его переработки и адаптации и эффективного сжигания», — убеждён Виталий Липский.

---

Текст: «Национальное Лесное Агентство Развития и Инвестиций»