Игра на поражение: что делать с некондиционной древесиной?

Говоря о лесных богатствах России и перспективах их освоения, всё чаще эксперты упоминают тот немаловажный факт, что значительная их часть экономически недоступна. Между тем во многих лесных регионах страны есть территории, где древесины на корню много, но вырубать её тоже не торопятся ― качество не то. Речь идёт о лесах, поражённых вредителями, болезнями или лесными пожарами. Использовать такое сырьё в промышленности можно, но спектр её применения намного уже, чем для деловой древесины. Тем не менее оставлять леса в таком состоянии тоже нельзя, нужно освобождать площади от больных и повреждённых деревьев, чтобы им на смену пришли здоровые насаждения.

Чтобы это стало возможным, необходимы изменения как в лесном законодательстве, так и в промышленности. Какие именно, решали участники круглого стола по обсуждению комплексных зеленых проектов по переработке поражённой некондиционной древесины с одновременным лесовосстановлением, который прошёл в рамках Красноярского экономического форума — 2022.

Рубить нельзя, перерабатывать негде

Открывая мероприятие, Геннадий Гусельников, председатель исполкома Межрегиональной ассоциации экономического взаимодействия субъектов Российской Федерации «Сибирское соглашение», подчеркнул актуальность и важность решения вопроса о лесовосстановлении:

«С каждым годом площади повреждённых лесов непрерывно увеличиваются. В Сибирском федеральном округе это 6,8 млн га, что эквивалентно утрате поглощающей способности 7,2 млн тонн СО2 в год. Ежегодные выборочные и сплошные санитарные рубки повреждённых лесов не обеспечивают необходимых объёмов лесовосстановления. У нас есть концептуальное видение решения этой проблемы: в Красноярском крае разработан пилотный проект по глубокой переработке поражённой древесины с одновременным лесовосстановлением».

Подробнее о проекте рассказал министр лесного хозяйства Красноярского края Алексей Панов. Ссылаясь на данные государственной инвентаризации лесов, от отметил, что на 1 января 2022 года площадь погибших и повреждённых лесов в регионе составляет 5,4 млн га ― это 5% от покрытой лесом площади лесного фонда региона. 3,6 млн га повреждены в результате лесных пожаров, вредителей и болезней, оставшиеся 1,7 млн га ― под воздействием ветровалов, техногенных факторов и т. д.

Наибольший урон красноярским лесам наносят сибирский шелкопряд (более 1 млн га в период с 2016 по 2018 гг.) и полиграф уссурийский ― основные площади повреждённых им насаждений сконцентрированы в Енисейском лесничестве (более 800 тыс. га), Нижне-Енисейском и Байкитском лесничествах (свыше 900 тыс. га в каждом). В целом же за последние пять лет площадь погибших и повреждённых насаждений в Красноярском крае увеличилась в 3,5 раза ― с 572 тыс. га до почти 2 млн га. При этом санитарно-оздоровительные мероприятия были проведены лишь на площади 150 тыс. га.

Комментируя эти цифры, министр отметил, что они свидетельствуют в первую очередь об отсутствии экономической заинтересованности лесного бизнеса в получении данного ресурса. Это неудивительно ― в настоящее время у предпринимателей нет возможностей для переработки и рентабельного использования древесины, утратившей свои товарно-технические качества.

«В лесном фонде нашего региона накоплено более 300 млн кубометров погибшей и повреждённой древесины, нуждающейся в вырубке. Чтобы исправить эту ситуацию, нужны новые технологические процессы, которые позволят использовать повреждённую низкотоварную древесину в лесохимической промышленности. Также рассматривается вопрос разработки и принятия отдельной федеральной программы по борьбе с последствиями массовой вспышки размножения сибирского шелкопряда на территории Енисейского района. Программа должна предусматривать строительство лесных дорог, уборку непереработанных насаждений, а также последующее проведение лесовосстановительных мероприятий с последующим переходом к устойчивому управлению лесами на основе широкого внедрения модели интенсивного использования и воспроизводства лесов», ― обозначил основные цели проекта Алексей Панов.

Что нужно изменить в законах?

По словам министра, общая протяжённость лесных дорог в крае должна увеличиться не менее чем на 6 км на 1 тыс. га. Чтобы соответствовать этому показателю, в регионе предстоит построить более 800 тыс. км автодорог на территории его лесного фонда. Также необходимо значительно увеличить объёмы проведения санитарно-оздоровительных мероприятий. Однако ряд норм, закреплённых действующим законодательством, не позволяет выполнять их оперативно и в требуемых масштабах, пояснил глава краевого минлесхоза:

«Например, для назначения санитарных рубок в насаждениях, погибших под воздействием вредных организмов, в том числе старых шелкопрядников, требуется проведение инструментального обследования. А это крайне трудоёмкая работа, которая требует измерения каждого дерева на заложенной пробной площади, что явно излишне в случае масштабной гибели насаждений. При этом порядком проведения лесопатологических обследований, утверждённым приказом Минприроды РФ №910, предусмотрена возможность визуального назначения санитарно-оздоровительных мероприятий в насаждениях, погибших и повреждённых в результате воздействия сильных ветров, затоплений и пожаров. Мы предлагаем внести изменения в п. 47 порядка, предусматривающего возможность визуального назначения санитарно-оздоровительных мероприятий в насаждениях, погибших и повреждённых в результате воздействия вредных организмов».

Мы уже писали, что главное препятствие на пути к глубокой переработке леса — непроработанная законодательная база и отсутствие лесоустройства в некоторых регионах.

Противоречие в нормах лесного законодательства также препятствует вырубке повреждённых и погибших кедровых насаждений. На сегодняшний день их площадь в Красноярском крае составляет более 860 тыс. га. Тем же порядком проведения лесопатологических обследований, на который Алексей Панов ссылался ранее, предусмотрены санитарно-оздоровительные мероприятия в кедрачах, а вот статья 115 Лесного кодекса запрещает заготовку древесины в лесах орехово-промысловой зоны. Министр предложил дополнить эту статью разрешением на проведение санитарно-оздоровительных мероприятий в таких зонах.

Где перерабатывать некондиционную древесину и во что?

Что касается переработки некондиционной древесины, то в Красноярском крае она развита довольно слабо, как и в других регионах. В основном такое сырьё используют для производства топливных гранул, в меньшей степени ― для изготовления фанеры, топливных брикетов, древесного угля и древесноволокнистых плит. Есть и ещё одно перспективное направление ― целлюлозно-бумажная промышленность. Как известно, ЦБК в крае нет, и хотя планов по созданию такого производства вынашивало множество компаний, найти инвестора так и не удалось.

Об очередном инвестпроекте на сегодняшний день громко заявляет «Краслесинвест», что из этого выйдет ― покажет время. В любом случае реализация такого проекта потребует больших затрат, как финансовых, так и временных. Поэтому, по мнению Алексея Панова, рассчитывать на появление биотехнологического комплекса в крае стоит не ранее 2027 года. Примерно тогда же в Кодинске может появиться первый в регионе завод по производству OSB-плит, для изготовления которых тоже можно использовать некондиционную древесину.

Кроме того, в настоящее время краевой минлесхоз совместно с центром поддержки предпринимательства «Мой бизнес» прорабатывает несколько бизнес-кейсов: по производству древесного угля с помощью мобильных установок прямо на лесосеках, в том числе из повреждённых лесных насаждений, а также по выпуску древесных топливных брикетов производительностью до 200 тыс. тонн в год.

В защиту леса

«Многие годы мы пытались выйти на разговор об этой проблеме на правительственном уровне. Я надеюсь, что результаты нашей беседы не останутся на бумаге, а выйдут на людей, принимающих решения и выделяющих финансирование. На сегодняшний день площадь лесов с нарушенной и утраченной устойчивостью в СФО составляет 6,8 млн га. 300 млн кубометров ― это больше расчётной лесосеки РФ. Вырубить её в одночасье никто не сможет. Несомненно, здесь нужны программные документы, необходимо обратить внимание власти и общественности на эту проблему», ― так начал своё выступление Владимир Солдатов, директор филиала ФБУ «Рослесозащита» — «Центр защиты леса Красноярского края».

Он отметил, что за все годы своей работы в лесном хозяйстве (а это около 40 лет) такого огромного накопления горючего материала ещё не бывало. Это свидетельствует о том, что ежегодные объёмы санитарных рубок недостаточны и не обеспечивают безопасность лесов. Директор ЦЗЛ отметил, что Лесным кодексом предусмотрена передача для заготовки древесины в первую очередь погибших и повреждённых перестойных лесных насаждений. Однако фактически такая древесина используется крайне незначительно, при этом восстановление таких лесов крайне затруднительно.

Для решения этой проблемы, по мнению Владимира Солдатова, необходимо продолжить работу по совершенствованию лесного и смежных законодательств, чтобы можно было убрать повреждённую древесину с территории лесного фонда. Также следует улучшить систему наблюдения за состоянием лесов, в том числе с использованием беспилотных летательных аппаратов, и разработать альтернативные методы посева.

Что может предложить наука?

О научных разработках в области переработки повреждённой древесины рассказали представители отраслевых вузов. Так, Эдхам Акбулатов, ректор Сибирского государственного университета науки и технологий им. М. Ф. Решетнева, представил опыт красноярских учёных по использованию некондиционного сырья (в частности ― пихты, поражённой полиграфом уссурийским) в производстве целлюлозы. Методом традиционной сульфатной варки её переработали в целлюлозу при стандартных технологических параметрах. Объёмный выход продукции составил 40%, что вполне сопоставимо с показателями переработки традиционного сырья (45%).

Эдхам Акбулатов отметил, что вуз провёл предварительные переговоры с руководством Группы «Илим», и промышленники проявили заинтересованность в дальнейших исследованиях, которые позволят определить технологические регламенты такого производства и, соответственно, говорить о качестве продукции, получаемой из поражённой древесины.

Кроме того, учёные проанализировали доступность этого сырья. Исследование показало, что порядка 25% поражённой древесины доступно для заготовки ― её удалённость от уже существующей транспортной сети составляет не более 10 км. Таким образом, около 50 млн кубометров древесины можно рассматривать как сырьевую базу, а территорию, которая будет от неё очищена, ― как площадку для лесовосстановления.

Василий Гедьо, директор центра инжиниринга переработки биомассы дерева, низкосортной древесины и древесных отходов Санкт-Петербургского государственного лесотехнического университета им. С. М. Кирова, рассказал, что его вуз также располагает несколькими технологиями для переработки низкосортной древесины. В частности, это технология производства экструзивной термомеханической массы, которая может быть использована в качестве сырья для производства бумаги, картона, бумажных пакетов, одноразовой посуды и т. д. Также из некондиционного сырья можно производить древесный уголь с высоким содержанием углерода (до 80%), который пригоден для использования не только в качестве топлива, но и для производства высокоуглеродистых марок стали.

Наконец, учёные напомнили о возможности применять низколиквидную древесину при изготовлении древесно-стружечных и древесноволокнистых плит. По сути, ничего сверхнового здесь нет, технологии уже известны. Загвоздка не в самой древесине, а в других составляющих плит ― смолах на основе формальдегида, которые российские производители ранее закупали за рубежом.

Импортозамещение: слово за бизнесом

Можно ли выпускать аналогичный продукт в России? Да, уверены представители рынка химпродуктов. В частности, свои наработки в этой области представили СКТБ «Катализатор» и «ВайсТех Инжиниринг». Компании сотрудничают не первый год и на круглом столе представили практически готовый бизнес-кейс по созданию на деревообрабатывающем производстве участка по выпуску смол на основе формальдегида. Что особенно важно в текущих условиях ― такое производство будет полностью независимым от импорта.

«Все действующие производители формальдегида в России (а их около 15) полностью зависимы от европейских катализаторов. В 1970–1990-е наша компания выпускала такой катализатор, и сейчас поставлена задача воссоздать его, но уже новый, современный. Эта задача была решена, в планах нарастить мощности по производству до 200 тонн катализатора в год, чтобы полностью покрыть потребности российских потребителей», ― заявил Аркадий Тарасевич, руководитель группы вывода на рынок новых продуктов АО «СКТБ «Катализатор».

По словам Петра Фефелова, исполнительного директора ООО «ВайсТех Инжиниринг», всё необходимое оборудование также можно изготовить в России. Модератор круглого стола Геннадий Гусельников предложил руководителям обеих компаний подготовить технико-экономическое обоснование и обсудить его с деревообработчиками, чтобы они были в курсе возможности такого решения для своих производств. В завершение он отметил, что по итогам мероприятия исполнительный комитет МА «Сибирское соглашение» МАСС сформирует ряд предложений для федеральных и региональных структур по совершенствованию нормативно-технической базы и созданию производств продуктов из некондиционной древесины с высокой добавленной стоимостью, а также включит в него другие предложения, которые были высказаны в ходе дискуссии.