Лесопожарный центр «Север»: точка зрения природозащитника

Красноярскому краю из федерального бюджета выделили 5 млрд рублей на создание в течение 2021 года лесопожарного центра «Север», предназначенного для ликвидации возгораний на труднодоступных территориях. Базироваться новый центр будет в аэропорту Черемшанка, что позволит оперативно направлять воздушные суда и специалистов к местам пожаров на территории Сибири и Дальнего Востока. По оценке Авиалесоохраны, это позволит кратно увеличить авиационное патрулирование гослесфонда и оперативно тушить пожары на отдалённых территориях.

Инициатором создания лесопожарного центра выступил губернатор Красноярского края Александр Усс. Летом в крае действовал режим ЧС, в тушении лесных пожаров принимали участие специалисты из четырёх регионов страны. Тогда г-н Усс заявлял, что более 80% пожаров происходят именно в северной части региона, а их главной причиной называл сухие грозы.

Григорий Куксин

Эколог

«Очевидно, что в России есть дефицит профессиональных лесопожарных сил. Наиболее остро это ощущается, когда возникает необходимость тушить крупные лесные пожары на севере Сибири и Дальнем Востоке, особенно на территории так называемых зон контроля. Поэтому необходимость в расширении лесопожарных сил именно в направлении севера Сибири определённо есть. Вопрос в том, рационально ли создавать такой центр под управлением федеральной «Авиалесоохраны» или целесообразнее было бы усиливать региональные лесопожарные службы? Вопрос этот дискуссионный.

С моей точки зрения, гораздо правильнее было бы подключить к решению этой проблемы не только федеральные силы, но и региональные, которые могли бы реагировать на изменение пожарной обстановки гораздо оперативнее. Безусловно, модели работы лесопожарных структур могут быть разные. То, что мы видим сегодня, похоже на попытки восстановить советскую систему, когда была централизованная лесопожарная структура. Однако в Лесном кодексе сейчас зафиксирована другая концепция — передать все полномочия с федерального уровня на региональный. И в этом контексте разумнее было бы вкладывать ресурсы в развитие именно региональных лесопожарных структур.

Поэтому создание лесопожарного центра в Красноярске я оцениваю, безусловно, как позитивное явление, и выбор Красноярска для размещения такого центра считаю разумным шагом. Однако нельзя не отметить, что это не решит проблему лесных пожаров полностью. Во-первых, на формирование этого объекта выделены немалые средства — 5 млрд рублей, но это разовая акция. Непонятно, будут ли выделяться из федерального бюджета достаточные средства на его содержание в дальнейшем. А объём финансирования региональных лесопожарных служб (субвенции из федерального бюджета) остаётся на прежнем уровне.

Кроме того, это не вполне решит проблему раннего реагирования. Пока на многих удаленных территориях не удаётся добиться такой оперативности в работе лесных пожарных, чтобы они могли обнаруживать пожары ещё на ранней стадии и сразу направлять для тушения парашютистов или десантников-пожарных. В этом смысле региональные службы могли бы справляться лучше просто за счёт более близкого базирования. А так мы опять будем масштабными и дорогими федеральными силами пытаться ликвидировать те пожары, которые надо тушить местными силами сразу после их появления. На мой взгляд, это не рационально.

Оптимально, если бы получилось существенно материально усилить региональные лесопожарные службы, а в дополнение к этому вложиться в профилактику пожаров (устранение реальных причин их возникновения). Вот к этому уже можно добавить федеральный резерв, который в самых сложных ситуациях будет поддерживать местные силы. Такая концепция выглядит гораздо более цельной. Потому что само по себе создание одного центра к коренному перелому в ситуации с лесными пожарами не приведёт. Решить эту проблему можно только за счёт усиленного финансирования региональных лесопожарных служб и борьбы с реальными причинами лесных пожаров.

Если говорить о Красноярском крае, то возникновение абсолютного большинства возгораний в лесах, даже в зонах контроля, связано с человеческим фактором. Когда мы отслеживаем по космоснимкам начальные точки пожаров и выстраиваем пространственные связи, то понимаем, что большая их часть находится рядом с дорогами, населёнными пунктами, вырубками, а также по берегам рек (для многих территорий реки являются единственными «дорогами» для рыбаков, охотников, сборщиков ягод и т.д.). Естественно, это не совпадение, и списывать все лесные пожары только на природные явления нельзя. Очень сложно предположить, что молнии попадают только в такие инфраструктурные объекты, созданные человеком, или в речные берега.

С причинами возникновения лесных пожаров в каждом конкретном регионе нужно разбираться отдельно, честно признавая и их, и реальные размеры пройденных огнём территорий и уничтоженных лесов. Сегодня этого нет, потому что органам власти это невыгодно. Парадоксальная ситуация: от того, какая причина пожара зафиксирована в отчётности, очень сильно зависит размер причинённого им ущерба. Самое выгодное – вообще не знать причину возгорания, ведь тогда и ущерб считается по самым низким «расценкам» (таксовая стоимость древесины погибших деревьев по минимальным ставкам, утверждённым постановлением Правительства РФ от 22 мая 2007 года № 310, с учётом индексации ставок на конкретный год). А если причина известна, то уже используется таксовая стоимость древесины погибших деревьев (причём вся древесина считается деловой средней крупности, а разряд такс — высшим) с повышающими коэффициентами. Например, 50 — для эксплуатационных лесов, 100 — для защитных, 250 — для особо охраняемых природных территорий.

Более того, сейчас принято публично отчитываться только о тех пожарах, по которым ведётся активное тушение, и не афишировать площади пожаров в «зонах контроля», где от тушения отказались по решению региональной КЧС. Соответственно, чем меньше мы тушим, тем оптимистичнее выглядит отчётность. К сожалению, такие неправильно поставленные индикаторы и стремление приукрасить реальность приводят к тому, что искать реальные причины пожаров и тушить их становится крайне невыгодно».

Справка о спикере

Куксин Григорий Валерьевич

Учился в МПГУ им. В.И. Ленина, в дружине по охране природы биофака МГУ занимался противопожарной работой. Работал государственным инспектором по охране природы Московской области. Служил в пожарной охране МВД, затем МЧС. Одновременно руководил группой добровольных лесных пожарных.

Соавтор методических пособий по тушению пожаров на природных территориях.

Опыт тушения пожаров около 20 лет. В 2018 году вошёл в десятку лучших лесных пожарных России.