Zero waste: как создать бизнес с нуля

Можно ли говорить о рациональном пользовании лесом как стратегически важным экологическим ресурсом? В этом смысле «ноль отходов» и «ноль потерь» подразумевают совершенно новый принцип отношения к отходам производства. Казалось бы, предприятия-утилизаторы не будут испытывать дефицит сырья в ближайшие десятилетия: в том же Канске тонны древесных остатков копятся годами. Как отмечают игроки рынка, от идеи до её воплощения — как у Данте, все девять кругов. Первый — на уровне власти: огромные суммы бюджетных денег выделяют на захоронение стихийных свалок, образовавшихся после производств. Иными словами, продукт и бизнес-идеи по его переработке просто закапывают в землю.

Безотходное производство — тот самый случай, когда глобализация играет крайне отрицательную роль. Основную долю рынка составляют средний и малый бизнес, который со всех сторон ограничивают.

«Это вопрос не только борьбы с отходами — это и глубокая переработка леса, поэтому мы говорим о необходимости привлечения крупных инвестиций. Однако сегодня московские инвесторы не доросли даже до ЦБК», — отметил депутат Госдумы РФ Виктор Зубарев.

Например, производитель PINI-брикетов «СибЦентрКомплект» в попытках расширить производство уже шесть лет стучится в закрытые двери.

Плюсы и минусы производства PINI-брикета

«Мы занимаемся PINI-брикетами с 2010 года. Первый год мы просто набивали руку, сегодня ежемесячный выпуск составляет 60 000–70 000 тонн. С 2012 года мы пытаемся найти поддержку государства для воплощения пилотного проекта в Красноярске по организации центра переработки отходов леса с ежемесячным выпуском 500 тонн. В ответ на наши многочисленные запросы вот уже шесть лет получаем письменные ответы, схожие по содержанию: необходим комплексный подход, нужна межведомственная краевая программа, крупный инвестор, который закроет проблему по всему краю. И так уже шесть лет, инвестора мы так и не нашли», — досадует директор ООО «СибЦентрКомплект» Владимир Савенков.

Главные преимущества такого вида топлива — универсальность, экологичность и экономичность. К примеру, РЖД отапливает брикетами свои водяные бойлеры. Компания реализует продукт через торговые сети Красноярска, оптово-строительные базы края и соседних регионов: Новосибирской, Иркутской, Томской областей и Бурятии. Владимир Николаевич уверен: спрос превышает предложение. Есть даже ряд экспортных заявок, но для этого нужны большие объёмы производства. Насколько это возможно, учитывая доставку сырья на расстояние почти в 100 км? Оптимальный вариант — организация производственного участка рядом с территориями деревообработчиков.

«Для нас, как для производственников, 2018 год наконец стал положительным: те, кто занимается переработкой древесины, повернулись к нам лицом. Если предыдущие семь лет мы работали практически себе в убыток, потому что перевозили опилки за 70 км, чтобы их переработать — транспортировка составляла весомую статью расходов, то сейчас деревообработчики пошли нам навстречу и частично возмещают транспортные расходы», — не без радости сказал бизнесмен.

Однако вопрос какой бы то ни было поддержки до сих пор остаётся открытым. Что если обратиться в коммерческий банк? Опыт показывает, что кредитование малого бизнеса, а тем более производственной компании — это 150% обеспечения. То есть для проекта в 18 миллионов требуют в залог недвижимость, транспорт, лучше личный, на 27 миллионов рублей.

Причём оборудование для этих целей не годится. С такой же проблемой предприниматель столкнулся, обратившись в агентство развития бизнеса Красноярского края. После трёх месяцев ожидания — отказ.

«Реальный процент в этой организациисоставляет 13% годовых, немногим меньше, чем у банков, — по сути это та же микрокредитная организация», — считает Владимир Савенков.

Можно ли получить субсидии для безотходного производства? На это приведём цитату из программы «Софинансирование муниципальных программ» в пункте 2.7: «Субсидии предоставляются субъектам, осуществляющим приобретение оборудования в целях развития либо модернизации производства товаров из расчёта не более 30%, но не более 60 000 рублей на одного получателя поддержки в течение одного финансового года».

Комплексный подход к созданию бизнес-платформы

Один из примеров законченной технологии, помогающей решить проблему с утилизацией отходов лесного комплекса, — производство древесного угля.

Работу, по мнению экспертов, лучше начать с бизнес-плана, который предполагает создание выгодного маржинального продукта и логистику. Для этого необходима так называемая экспертиза в лесной отрасли, в инжиниринге и цифровом производстве, в управлении инвестициями и экспертиза бизнес-проектирования. Центральным элементом бизнес-модели должно быть сырьё — в данном случае отходы биомассы. Не менее важны эффективная технология и рынок сбыта. Чтобы у продукта был понятный жизненный цикл и долгосрочная перспектива, нужно предусмотреть управление диверсификацией этого продукта и инвестициями.

Первым делом необходимо наладить стабильное сырьевое обеспечение. Эксперты настаивают на необходимости составления карты генерации отходов биомассы с учётом географии, объёмов и породного состава. Следующий уровень — модель партнёрства с держателями сырья. Основной фактор, который необходимо здесь учитывать, — доступность и, поскольку отходы не организованы, ещё один — стабильность поставок.

«Простым языком: если мы сегодня приходим на бизнес-площадку, где есть отходы, начинаем работать, проходит два года, и нам эти отходы начинают продавать — бизнес имеет такой риск. С этими факторами мы работаем, чтобы обеспечить стабильное сырьевое обеспечение», — пояснил кандидат технических наук, руководитель проекта ООО «Сибирский биоуголь» Сергей Лысенко.

Следующий этап — выбор технологии. Что есть сегодня на рынке? Какой продукт можно выбрать и какие способы переработки отходов, чтобы этот продукт получить? Технологии ещё с 1940-х годов изучены вдоль и поперёк, а потому понятны: прессовать, мельчить, сушить, жечь. Современные цифровые инструменты производства и проектирования позволяют использовать эти консервативные технологии так, чтобы повышать эффективность и влиять на маржинальность продукта.

«В проекте мы применяем цифровое типирование технологических процессов. Начали с изучения пиролиза, сделали полностью цифровые экономические и гидравлические модели. Когда стали проектировать оборудование, сделали упор на его стабильную работу и надёжность, поэтому оно подвергалось прочностным и деформационным расчётам. Так мы создали полную цифровую модель нашего комплекса по переработке отходов. Это позволило значительно сократить сроки лабораторно-отработочных испытаний», — рассказал г-н Лысенко.

Производство налажено, что же дальше? Вновь исследовать рынок, внутренний и международный, и определиться с каналами сбыта, чтобы обеспечить долгосрочную перспективу существования проекта.

«Мы сделали на это большой упор. У нас есть подразделения «СБ-Инвест» и научно-исследовательский центр, который будет работать как раз над диверсификацией продукта и технологий в дальнейшем, чтобы появлялись новые проекты, чтобы была вторичная переработка», — отметил эксперт.

По словам специалистов, один такой завод способен за год перерабатывать около 150 000 кубометров отходов и производить не меньше 5 000 тонн угля, который можно использовать в котельных, работающих на биомассе, чтобы отапливать отдалённые северные города. Проект предполагает когенерацию с учётом энергопотребления в 26–27 мВт.

Исследования показывают, что в ходе переработки образуется достаточное количество энергии, необходимое для обеспечения производства.

«В 2016 году мы начали опытно-исследовательские и конструкторские работы, в 2017-м запустили первую экспериментальную модель в Красноярске, которую на данный момент модернизируем, в этом году зашли в Томскую область. Одна из площадок действующая, вторая создана на основе частно-государственного партнёрства: администрация организовывает муниципальную площадку по сбору отходов, и в непосредственной близости от неё строим наш завод-утилизатор, сейчас там работает проектный институт», — поделился планами Сергей Леонидович.

Мэр Лесосибирска попытался понять, насколько возможно изготовление биоугля из старых тополей и прочих древесных отходов города-гиганта лесной отрасли Красноярья.

«Такие технологии были бы весьма полезны для в утилизации старого тополя. В своё время мы высадили много тополей, это проблема не только нашего города, но и многих муниципальных образований: в год мы ликвидируем до 400–450 деревьев. Добавьте сюда старые заборы. Появляются новые технологии, сегодня активно работает программа капремонт, когда мы ремонтируем крышу, получаются отходы — много старого дерева», — заинтересовался глава города Лесосибирска Андрей Хохряков.

Новые технологии гранулирования

Как показывает практика, проблемы касаются не только поддержки бизнеса, но и возможности использовать эффективные технологии. Большинство дробилок на рынке, как правило, молотковые. Существующие грануляторы — матричного типа. Эксперты Политехнического института СФУ проанализировали, почему они неэффективны. Матричный гранулятор производительностью до тонны в час имеет двигатель 90–100 кВт. Какой малый и средний предприниматель может поставить такой гранулятор, где он возьмёт такие сети? Вот в чём дело — очень высокая энергопотребляемость.

«Я вижу горы опилок и не понимаю, почему на существующем оборудовании не делают пеллеты и брикеты? Мы в СФУ создали практически новую зубчатую передачу, на её основе сделали измельчители-грануляторы принципиально нового типа. Внутренние зубья — это шестерня, наружные — колесо. При взаимном вращении передач идёт закрытие впадин в выступ колеса зубьями шестерни. Если на наружную поверхность установить соответствующую матрицу, то создаётся колоссальное давление, мы измерили — порядка 70 кг на сантиметр. Матрицы меняют профиль отверстий по длине и по диаметру. Мы можем или дробить, или гранулировать. Передачу мы запатентовать, к сожалению, не смогли, однако на устройство у нас есть патент ЕврАзЭС. Сначала дробили зерно, получили неплохие результаты: в сравнении с аналогами эффективность по потреблению до трёх раз. Затем гранулировали зерно, опилки, торф и увеличили энергоэффективность в 2,5 раза. При этом производительность составляет до полутонны в час. Мы работали в партнёрстве с ООО «Технорос», поэтому можем совместно сделать хороший опытно-промышленный образец буквально за три месяца», — высказал свою точку зрения кандидат технических наук, доцент кафедры стандартизации, метрологии и управления качеством политехнического института Сибирского федерального университета Валерий Титов.

Альтернативные варианты использования отходов

Учёные Института леса предложили два варианта: опилочно-почвенный субстрат на основе опилочной массы и коробы-экстракты из коры хвойных деревьев. Проще говоря, специалисты попытались получить удобрения. Эксперимент удался: такие, казалось бы, «неудобные» отходы, как опилки и кора, вполне перспективны. К слову, Красноярский край пускает в переработку не более 5% коры.

«Опилки в определённых соотношениях смешивали с плодородным слоем почвы, вносились комбинации микродоз минеральных удобрений, в течение месяца это всё компостировалось в специальных грунтах, а затем в удобренную почву сажали саженцы ели и сосны.

Регулярные пробы почвы, частей саженцев и фитопатологические осмотры выявили положительный эффект. Особенно отзывчивой оказалась ель. Так, прирост центрального верхушечного побега по сравнению с контрольными показателями превышал два раза. При этом была увеличена трофность почвы, её биологическая активность повышалась, что сказалось на содержании общего азота, в частности, белкового азота в самой хвое саженцев. Улучшается внешний вид растений. Оптимальные композиции — с мочевиной или сульфатом аммония. Для ели подошли композиции с сульфатом калия — опилочные субстраты», — объяснила суть эксперимента старший научный сотрудник лаборатории микробиологии и экологической биотехнологии ИЛ СО РАН Вера Сенашова.

Как эти композиции могут быть полезными в лесовосстановлении? Дело в том, что в Красноярском крае довольно много питомников, и проблема, по словам специалистов, в постоянно действующей монокультуре. Но поскольку постоянно использовать разные минеральные композиции либо дорого, либо невозможно из-за ограничений на уровне закона, применение субстратов — это оптимальный выход.

Субстраты опилочной массы можно применять и в медицине. В последние годы появились микроорганизмы, устойчивые к антибиотикам, и у исследователей возник интерес для использования природных субстратов в качестве сырья, обладающего антимикробными свойствами. Кора хвойных содержит большое количество биологически активных веществ.

«Мы предположили новый способ экстрагирования коры хвойной. При этом в конечном продукте возрастает массовая доля фенольных соединений. Лиственничную кору перерабатывают достаточно широко, например, в дубильной промышленности, много добывают также сосну и пихту. Поэтому полученные концентраты и их растворы исследовали на чувствительность к условно патогенным микроорганизмам.

Все образцы оказывали бактериостатическое действие. Причём чем больше зона отсутствия роста, тем более сильное воздействие оказывает антимикробное соединение на объект. Концентраты сосны и лиственницы обладают пролонгированным действием, потому что со временем зона подавления роста даже увеличивается. Это важно, поскольку нужно либо сокращать количество обработок, либо уменьшать количество вводимого вещества», — рассказала Вера Александровна.

Текст: Надежда Гесс