Углеродное регулирование в РФ и странах зарубежья: риски, возможности, прогнозы

Летом 2020 года на слуху у экспертного сообщества была новость о том, что Еврокомиссия всерьёз задумалась над введением углеродного налога на импорт продукции, который позволил бы повысить конкурентоспособность компаний с незначительными нетто-выбросами в атмосферу.

Ещё пару лет назад рекордсменами по вредным выбросам были Китайская Народная Республика, Соединённые Штаты, Индия, Япония и Российская Федерация. Доля нашей страны в общем объёме выбросов (33,9 млрд т) составляла приблизительно 1,6 млрд т.

Поменялся ли данный расклад к концу 2020 года и чем грозит отечественным производителям вступление в силу нового углеродного регулирования, инициированного ЕС? Эти и другие вопросы, касающиеся нового углеродного налога, стали предметом обсуждения на тему «Новое углеродное регулирование в России и за рубежом: риски и возможности».

Инициаторами немаловажного мероприятия, прошедшего 24 ноября 2020 года, стали холдинг Segezha Group и Ассоциация менеджеров.

История вопроса

Идея о введении углеродного налога на международном уровне зрела в Европейском Союзе ещё с прошлого года. Впервые о ней заговорили в рамках New Green Deal 2019 года, иначе — «Новый зелёный курс», который представляет собой некий «ансамбль» постановлений и законопроектов, направленных на уменьшение количества выбросов СО2 на 50% к 2030 году. А вот уже к 2050 году, согласно New Green Deal, выбросы и вовсе должны быть запрещены.

Суть предлагаемого Европейским Союзом углеродного налога на импорт проста: компании и предприятия, вырабатывающие в процессе производства большое количество углекислого газа, вредного для экологии, обязаны будут уплачивать «сбор» за каждую тонну выброшенного ими СО2. Те же компании, что функционируют в странах с механизмами образования цен на углеродные выбросы, совместимыми с механизмами всё того же Евросоюза, от уплаты углеродного налога могут быть вовсе освобождены. Такими странами являются Канада, Австралия, Япония и т. д.

Комиссия, занимающаяся разработкой новой системы налогообложения импорта, по мнению экспертов, может рассматривать три основных варианта его реализации.

• Первый — уплата сбора на границе: налог будет зависеть от отрасли, к которой относится импортёр, а также от степени углеродоёмкости продукции, доставляемой через границу.
• Второй — включение импортёра в ныне действующую систему ЕС по продаже квот на углеродные выбросы.
• Третий — введение налога как для внешних, так и для внутренних производителей углеродной продукции.

Европейский Союз, находясь в поисках оптимального решения, уже провёл несколько обсуждений с представителями международных организаций и государств-импортёров, заинтересованных в вопросе. Результаты этих консультаций станут доступны вместе с первоначальным вариантом нового законопроекта уже в первой половине следующего года. А вот окончательное введение углеродного сбора планируется уже в 2022 году.

На данный момент инициатива находится на стадии разработки, поэтому какая-либо информация о механизмах расчёта налога пока отсутствует. Но, хотя проект закона ещё не принят, уже сейчас можно смело сказать, что многими государствами-участниками рынка идея ЕС была воспринята, мягко говоря, пессимистично.

Новость о том, что в Евросоюзе приступили к работе над новым углеродным регулированием, практически сразу стала предметом обсуждения экспертного сообщества. Причиной такого бурного внимания стал тот факт, что последствия введения сбора (а они, как ни крути, будут) окажут влияние на все компоненты производственно-сбытовых цепочек.

Тем не менее внутри самого Европейского Союза законопроект получает достаточно большую поддержку от производителей продукции, для которых расходы, касаемые углеродных выбросов, не являются нововведением. Многие из них уже выплачивают подобные сборы на протяжении 15 лет (с 2005 года) в связи с действующей системой ETS — она позволила снизить выбросы парниковых газов в Европе на 23% к 2018 году.

Эксперты полагают, что большее влияние новое углеродное регулирование окажет на  отрасли по добыче нефти и газа. Не обойдёт стороной налог и такие сегменты промышленности, как металлургическое и целлюлозно-бумажное производство, поскольку они входят в числе тех отраслей, что обладают значительным углеродным следом.

Существенно сказаться трансграничный углеродный налог может и на нашей стране. Для России Европейский Союз является главным рынком сбыта продукции: свыше 40% отечественного товарооборота приходится на страны ЕС. По оценкам аналитиков, отечественный экспорт может потерять свыше 33 млрд долларов за период с 2025 по 2030 год.

По объёму производимой углеродоёмкой продукции РФ занимает второе место после Китайской Народной Республики (согласно данным за 2019 год). Однако КНР на фоне нашей страны всё-таки выигрывает за счёт того, что в республике функционируют внутренние механизмы по уменьшению нетто-выбросов. В РФ же углеродное законодательство пока ещё только разрабатывается.

В ноябре текущего года вышел официальный указ «О сокращении выбросов парниковых газов», подписанный Владимиром Путиным. Главная цель данного документа — уменьшение выбросов углерода до 70% к наступлению 2030 года.

Дискуссия об углеродном регулировании: коротко о главном

Мероприятие под названием «Новое углеродное регулирование в России и за рубежом: риски и возможности» состоялось на площадке Международного мультимедийного пресс-центра МИА «Россия сегодня».

На круглом столе спикеры, в роли которых выступали как заинтересованные представители бизнеса, так и эксперты в сфере экологии, подняли самые актуальные вопросы, касающиеся углеродного регулирования: от введения нового налога в ЕС и необходимости создания собственных механизмов регулирования в стране до вариантов реакции российских властей на будущий законопроект.

На текущий момент представители российского бизнеса прекрасно осведомлены о том, что новое углеродное налогообложение со стороны ключевого потребителя — стран Европейского Союза — будет являться труднопреодолимым препятствием. В особенности для тех производств, которые являются энергоёмкими.

На ноябрьском мероприятии от Segezha Group и Ассоциации менеджеров участники обсудили миссию лесного хозяйства РФ в поглощении углеродных выбросов, а именно — настоящий потенциал поглощения СО2 «зелёными лёгкими» России и способы оценки отечественного регулятора.

Климатолог Андрей Щеголев, представитель российского отдела WWF, отметил, что различные официальные лица России зачастую представляют отечественные леса в качестве «глобального климатического донора». Такой подход эксперт считает слишком поверхностным, поскольку потенциал российского леса в поглощении нетто-выбросов необходимо более детально рассматривать в рамках Парижского соглашения Рамочной конвенции ООН об изменении климата, которого, по неоднократным заверениям наших властей, Россия придерживается.

Климатолог подчеркнул, что в своей официальной позиции Российская Федерация рассматривает существующую договорённость в качестве одного из способов наращивания конкурентоспособности отечественной экономики и производимой российскими предприятиями продукции на внешних рынках. По этой причине, по мнению WWF Russia, рассматривать роль лесов России в поглощении углерода стоит с учётом его влияния на экспорт нашей продукции (лесной в том числе) за границу.

Щеголев также подчеркнул, что бескрайность российских лесов — всего лишь миф. Да, территории, покрытые лесами, достаточно обширны, но и они не способны компенсировать весь масштаб нетто-выбросов, производимых многочисленными отраслевыми предприятиями.

Нельзя полагаться на то, что природа сумеет избавить Россию от обязательств по углеродному регулированию: суммарный баланс СО2 на управляемых землях равняется 600 млн тонн в год. Эксперт прогнозирует к 2040 году (с учётом растущих объёмов лесозаготовок по стране) снижение поглощения углерода лесами России в 2 раза.

Участники обсуждения также неоднократно отметили, что российский сектор экономики по своей структуре значительно отличается от экономик европейских стран, Китайской Народной Республики и Южной Кореи, так как последние строятся на народном хозяйстве.

KPMG Russia в лице Игоря Коротецкого, считает, что вышеназванные страны относятся к странам «более высоких пределов». Это означает, что ведущее место в их экономиках занимают производства  с высокой добавленной стоимостью и широким сектором услуг. В России же преобладающее место закреплено за экспортом низких пределов — так называемая «добывающая экономика».

Игорь Коротецкий также выразил мнение, что Российская Федерация спустя некоторое время придёт к последовательному процессу квотирования выбросов, как в Европе. Однако вопрос заключён в том, сможет ли наша страна что-то противопоставить этим неизбежным тенденциям.

Представитель Segezha Group, организатора круглого стола, Николай Иванов заметил, что вопросы нового углеродного регулирования являются актуальными не только для российского сектора экономики, но для всех участников мирового рынка. Эксперт считает,  что в уже в ближайшее время все эспортёры России будут вынуждены столкнутся с таким регулированием. По прогнозам Segezha Group В РФ собственное углеродное регулирование появится лишь в 2024-2025 годах.

Отдельного обсуждения во время круглого стола удостоилась и масштабнейшая в истории Евросоюза коррекция экономического курса — European Green Deal или «Европейский зелёный курс». Его цель, как мы уже упоминали выше, состоит в достижении нулевого выброса вредных газов в атмосферу и столь же нулевого загрязнения окружающей среды.

Николай Иванов подошёл к рассмотрению проблемы с точки зрения представителя лесной промышленности: «Европейский зелёный курс» Евросоюза представляет собой большой пул мероприятий, направленных на то, чтобы привести климат стран ЕС к нейтральности уже к 2050 году. Для выполнения поставленной цели странам-участницам придётся поработать над ужесточением климатического целевого показателя на 2030 год.

Введение углеродного налогообложения на импорт продукции также рассматривается здесь в качестве одной из мер достижения снижения выбросов и загрязнения природы до нулевых показателей.

Николай Иванов подчеркнул, что на данный момент в России леса являются одним из главных механизмов противостояния выбросам СО2 и иных парниковых газов. Именно потому необходимо соблюдение в нашей стране развитого устойчивого лесопользования, важнейшим принципом которого является политика лесовосстановления.

По мнению представителя холдинга Segezha Group, одна из основных задач Минприроды и Минэкономразвития РФ на текущий момент — обеспечить признание потенциала очищения атмосферы отечественными лесами на международном уровне. Также российские лесные массивы способны абсорбировать значительные масштабы рабочей силы, высвобождаемой в процессе развития цифровой экономики.

Для каждого производителя, стоящего перед проблемой введения углеродного налога на экспорт, важно определить показатели углеродоёмкости экспортной продукции. В рамках обсуждения данного вопроса участникам круглого стола был представлен доклад об опыте компании «Северсталь».

Представительница компании Ольга Калашникова поделилась информацией о том, что российским предприятиям металлургической отрасли необходимо снижать нетто-выбросы приблизительно в 2 раза от текущих показателей. На сегодняшний день «Северсталь» вынуждена сталкиваться с повышенным интересом потребителей и международных бирж к экологической программе компании по снижению углеродоёмкости.

Однако используемые металлургами технологии далеко не всегда позволяют достичь нужного результата в сфере экологии, и потому снижение выбросов предприятиями металлургии до нулевого уровня Ольга Калашникова считает невозможным.

С привлечением зарубежных специалистов «Северсталь» смогла установить некоторые перспективы по снижению углеродоёмкости производимой продукции приблизительно на 40%, однако времени на воплощение данного плана в реальность уйдёт много. Компания же приступила к учёту и анализу следа СО2 и ужесточила требования к своим субпоставщикам.