Лесные пожары: Сибирский набат

По информации «Авиалесоохраны», огонь в 2019 году прошёл четыре миллиона га леса. По данным Гринпис России, масштаб бедствия значительно больше, и от пожаров пострадало 5,4 миллиона га. Страшная статистика, и всё же назвать её рекордной по площади и числу пожаров нельзя. Тайга горит каждый год, но только нынешним летом лесные пожары стали синонимом экологической катастрофы и наделали много шума. Почему? Наверно, рано или поздно это должно было случиться. А у нас пока гром не грянет…

Причиной большинства сибирских пожаров, как отмечают сотрудники Лесопожарного центра, стали как раз грозы. Ситуация усугубилась из-за жаркой засушливой погоды, которая, по мнению директора Центра лесной пирологии Романа Котельникова, привела к увеличению интенсивности горения, из-за чего выделялось больше дыма.

Дым перекинулся из Сибири далеко за Урал и достиг Башкирии, окутал плотной завесой города-миллионники: Красноярск, Новосибирск, дошёл до Омска, Тюмени, Перми, Екатеринбурга и Челябинска. Больше всего досталось Красноярскому краю.

Во всём виноват Усс?

С подачи губернатора Красноярского края Александра Усса вся страна узнала, что «лесные пожары тушить бессмысленно, а где-то даже и вредно» (цитата).

Красноречие сыграло с чиновником злую шутку. Эта фраза на фоне скандала о коррупции в лесной отрасли края с участием Татьяны Давыденко и других проблем региона едва не стоила ему должности.

В Красноярске 1 августа состоялся митинг за отставку главы региона. Жители края вышли с плакатами: «Тайга — не айсберг, народ — не быдло, губернатор — не Усс».

Самое печальное, что региональные власти не в первый раз принимают решение не бороться с огнём в зоне контроля. Такая практика в сибирских регионах существует давно и началась не при Уссе.

Катастрофическая ситуация с лесными пожарами связана не с решениями отдельных чиновников. Проблема куда глубже и носит системный характер — виноват неэффективный подход к лесопользованию и пожаротушению.

Зона (без) контроля

Что это за зоны контроля такие? К ним относятся труднодоступные и удалённые территории, где, говоря казённым языком, лесные пожары не несут угрозы населённым пунктам, объектам экономики и их тушение «экономически не оправдано».

На практике это означает, что все службы знают, сколько и где горит леса, — вот и весь «контроль». Не делается ничего, чтобы справиться с огнём. Каждый раз собирается комиссия, которая и принимает решение — тушить или не тушить (чаще последнее).

О каких площадях идёт речь?

В Иркутской области, например, в 2019 году в зону контроля попало более 30 млн гектаров леса (больше всего — ЗАЩИТА ЛЕСА в Катангском и Бодайбинском лесничествах).

Рекордсменом можно назвать Якутию — в республике зона контроля составляет более 200 миллионов (!) гектаров леса. Территория авиационного обнаружения с применением наземных и (или) авиационных сил и средств тушения лесных пожаров здесь тоже внушительная — около 30 миллионов гектаров, а с применением наземных сил и средств тушения обслуживают около 4,5 миллиона гектаров.

Самое удивительное, что до сих пор нет чётких регламентов и критериев зон контроля. Их разработкой сейчас занимается Центр лесной пирологии.

Российское отделение Гринпис предложило исключить из «зон контроля» эксплуатационные леса, леса в границах Северо-Западного федерального округа и леса ближе 10 км от населённых пунктов, железных и автомобильных дорог федерального и регионального значения и особо охраняемых природных территорий. Если предложения будут приняты, «зоны контроля» сократят в половину их сегодняшней площади. Совсем отказаться от них, по словам экологов, не получится.

Однако руководитель Центра Роман Котельников считает, что неправильно всё сваливать на несовершенство законодательства. Принадлежность участка леса к зоне контроля ещё не значит, что его автоматически не надо тушить — это в Красноярском крае почему-то сложилась такая практика.

Кто тушить будет?

Понятно, что бороться с огнём на отдалённых и труднодоступных территориях непросто. Особенно когда речь идёт о десятках, сотнях миллионов гектаров тайги. Наверно, неслучайно в сибирской глуши когда-то были созданы мощные лесопожарные авиаотделения. Сейчас многие из них закрыли, а добраться до очагов огня на автотранспорте невозможно. Кто тушить-то будет?

Широкомасштабное привлечение армии Министерства обороны и МЧС, как признают эксперты, — акция разовая и носящая больше «психотерапевтический» характер — для успокоения населения и, может, внешнеполитического «понту».

Звучит как тавтология, но пожары в лесу тушат лесные пожарные.

И реальность такова, что подчас им не хватает самого необходимого — хороших лопат, которые не гнутся, и спецодежды, не разлетающейся в клочья от одного вылета.

На войне как на войне

Зато на войне как на войне. Здесь, как известно, все средства хороши и за ценой никто не постоит. После экстренного визита премьеринистра Дмитрия Медведева в Красноярск для борьбы с пожарами в Сибирь была направлена настоящая армия.

Авиагруппировка Минобороны и МЧС, переброшенная в срочном порядке в Красноярский край, насчитывала десять военных танкеров Ил-76, пять вертолётов МИ-8 с водосливом, два самолёта-амфибии Бе-200, АН-26. В сумме было сделано около 1000 вылетов.

Налёт часов Ил-76 составил порядка 250 часов. За раз один борт заправлял 42 тонны воды. Бе-200 набирали по 12 тонн за один вылет. Самолёты вставали на крыло рано утром и работали дотемна. Насколько эффективны были эти беспрецедентные меры?

Однако, по мнению руководителя противопожарной программы Гринпис России Григория Куксина, сбросы воды с самолётов помогали в исключительно редких случаях, когда они проводились чётко по запросу наземных служб, а большая часть воды была сброшена впустую, если внизу люди не работали по кромке.

«Основную реальную работу делали десантники и парашютисты Авиалесоохраны, региональных организаций. Там, где их помогали перевозить до мест работы авиацией других ведомств, была реальная помощь со стороны авиации», — отметил руководитель противопожарной программы Гринпис России Григорий Куксин.

По словам очевидцев, иногда после сброса сорокатонная водяная лавина валила деревья и с большой силой отбрасывала брёвна на десятки метров за кромку пожара, провоцируя новое возгорание.

И всё же армия военных самолётов сыграла свою роль в победе над сибирскими пожарами.

По словам командира Центрального авиазвена КГАУ «Лесопожарный центр» Александра Киселёва, авиация Министерства обороны и МЧС выполнила свою главную задачу и помогла снизить интенсивность пожаров. Благодаря этому с огнём смогли справиться те, кто тушил на земле.

Это объединённая группировка из лесных пожарных парашютистов, десантников, арендаторов лесных участков, военных, сотрудников МЧС. В Красноярском крае было задействовано около полутора тысяч человек, в том числе подразделения из Хакасии, Кемеровской, Омской, Томской областей и Алтайского края.

«Площадь пожаров в Красноярском крае в 2019 году на самом деле была немногим больше, чем в предыдущие 6–7 лет. Интенсивно горел Богучанский район и правый берег Ангары. Дымы оттуда доходили до Красноярска, причём не всегда по прямой, а иногда обойдя Урал и вернувшись обратно. Система переноса воздушных масс в этом году была по-строена не совсем традиционно.

Причина пожаров не в том, что кто-то курит или шашлык жарит. А в том, что есть чему гореть. Леса захламлены. Не хватает ухода и недостаточно контроля за проведением вырубок. Гари этого года на четверть по площади идут по гарям и рубкам предыдущих годов. Там, где пожары проходили, но прогорело не полностью, через сезон-два-три пострадавшие деревья высыхают и становятся горючим материалом, легко воспламеняются. Такая же проблема сейчас будет в районах, которые были поражены шелкопрядом. Деревья сохнут, скоро начнут заваливаться и гореть.

Чтобы избежать столь масштабных лесных пожаров, нужен контроль за выполнением технологических регламентов по уходу и заготовке леса. Содержание минерализованных полос: в советское время в лесах существовали пожарные разрывы.

Необходима развитая система дорог много-целевого использования для быстрого передвижения колонн техники для пожаротушения в экстренной ситуации. И третье — это усовершенствование системы мониторинга и раннего обнаружения пожаров. Космические технологии и авиапатрулирование должны работать вместе и взаимодополнять друг друга. Мы запустили круглосуточный пост. Спутник пролетает над поверхностью Земли 10 раз в сутки. Авиация этого сделать не может».

Поджоги?

Почему горят леса? Правоохранительные органы по указанию правительства проводят проверку на предмет умышленных поджогов. В Иркутской области такие случаи действительно выявлены. Однако многие эксперты сходятся на том, что большинство июльских пожаров всё же носит природный характер — очаги огня были расположены слишком далеко от мест заготовок и населённых пунктов. Вряд ли там кто-то рубил лес — ведь его потом нужно было как-то оттуда вывезти. Но такие версии тоже отрабатывают.

Без защиты

Опытные работники лесного хозяйства считают: небывалые масштабы пожаров связаны с бесхозяйственностью.

Лесных инспекторов сократили почти в четыре раза, и самый острый дефицит кадров — именно в Сибири. Лес остался без защиты.

Из-за недостатка людей и техники лесничества не могут обеспечить должного ухода. В результате больные и заражённые вредителями деревья остаются в лесу и превращаются в прекрасный горючий материал — только спичку поднеси. Такими «спичками» часто и становятся сухие грозы. Отсюда и масштабы пожаров.

Правоохранительные органы регулярно выявляют факты, когда под видом санитарно-оздоровительных рубок в регионах идёт заготовка деловой древесины. Нельзя сказать, что все лесничества участвуют в таких серых схемах, но, как отметила в интервью экс-министр лесного хозяйства Красноярского края Елена Вавилова, действующая система финансирования и госзаданий подталкивает учреждения к этому.

Подкидывают «дров» в кострище лесных пожаров нерадивые лесопромышленники, бросающие на заготовительных участках, вопреки запретам, низкосортную древесину вместе с порубочными остатками.

Лебедь, рак да щука

Как отмечают специалисты, каждая противопожарная структура работает автономно, по своим регламентам. Межведомственное взаимодействие налажено плохо. Это приводит к тому, что сотрудники МЧС не вмешиваются, пока пламя не подойдёт на 5 км к населённому пункту. Лесные пожарные обязаны тушить огонь только на участках лесного фонда. В противном случае — нецелевая трата бюджетных средств и долгие разбирательства.

То же самое происходит и внутри лесопожарных формирований. Авиаподразделения (пожарных-парашютистов и десантников) можно привлекать только в авиазоне, куда нельзя добраться наземным транспортом — из экономических соображений. Казалось бы, оно и правильно: раз можно добраться на машинах, то и нет смысла использовать самолёты.

Но в любом правиле есть исключения. К примеру, в авиазоне возгораний нет, группа лесных пожарных парашютистов летит с патрулирования на базу, и по пути следования лётчик-наблюдатель обнаруживает пожар в наземной зоне. Пока до него доберутся коллеги на автотранспорте, пройдёт, в лучшем случае, несколько часов, а парашютисты могут локализовать его сейчас, пока пожар не успел разрастись. Раньше так и делали. Самолёт высаживал парашютистов и возвращался на базу, а их после окончания тушения забирали на машинах.

Лопаты в руки!

Трудно поверить, но до сих пор основным орудием в борьбе с лесными пожарами остаются штыковые лопаты. Их используют как наземные, так и авиаподразделения. Копают минерализованные полосы, отсекая горящий участок леса от остального массива.

Затем лесные пожарные пускают встречный пал, оставляя пожар без «пищи». Люди работают в нечеловеческих условиях. На улице жара под 40 градусов, и близлежащий лес превращается в огромный «костёр», дым от которого разъедает глаза. Но жалеть себя некогда — нужно отбивать у огня один рубеж за другим, и всё это за зарплату в 30–40 тысяч рублей (в среднем).

Во благо?

Для российских коммунальщиков зима каждый год приходит неожиданно (по крайней мере, в Сибири). Ситуация с лесными пожарами тоже повторяется из года в год. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Большая шумиха может пойти на пользу и стать отправной точкой для изменений, которые назрели уже давно. В некоторых регионах, например в Бурятии, уже сократили зону контроля лесных пожаров на 1,8 миллиона гектаров.

На состоявшейся в конце августа в Красноярске Всероссийской конференции «Лесные экосистемы бореальной зоны: биоразнообразие, биоэкономика, экологические риски» были озвучены предложения: увеличить численность парашютно- десантной пожарной службы «Авиалесоохраны», создать новые межрегиональные подразделения, сформировать парк ведомственной лесной авиации и пересмотреть порядок тушения пожаров на удалённых, труднодоступных территориях.

Рослесхоз предложили наделить полномочиями по переброске сил в рамках межрегионального маневрирования — такая практика себя хорошо зарекомендовала в советские годы и была применена в этом году в Сибири.

Правительство приняло распоряжение о нормативах обеспечения регионов пожарной техникой, оборудованием и инвентарём.

Чиновники очнулись, увидели проблему и стали предлагать варианты решения. Главное, чтобы это не осталось только на бумаге. А начать можно даже не с авиатехники, а с самых элементарных вещей — обеспечить лесных пожарных хорошими лопатами и обмундированием, которое не рассыпается после нескольких прыжков с парашютом.

Новая техника, конечно, нужна, но нельзя забывать, что кто-то на ней должен работать — без человека она не поедет.

«Один из проектов, над которым работают сотрудники Центра, — выработка рекомендации и определение критериев зон контроля. Это важный элемент зонирования, от которого зависит финансирование мероприятий по охране лесов от пожаров.

Например, летом 2019 года была ситуация, когда в СМИ — прошла новость, что горит 3 млн гектаров. На самом деле это было далеко от истины. Лесные пожары существенно отличаются от городских и чаще всего распространяются медленно, иногда горят неделями, месяцами.

Три миллиона не горело одномоментно никогда. Реально огня было, примерно, 70 000 гектаров. Пока пожар не потушен вся площадь, пройденная огнём, считается площадью пожара, но это не площадь, где горит. К тому же это была суммарная площадь всех пожаров на территории Красноярского края, в том числе Эвенкии.

Так пугать людей было неправильно. Кроме того, площадь погибших лесов значительно меньше площади, пройдённой огнём. Также следует помнить, что в большинстве случаев повреждённый лес постепенно восстановится самостоятельно, без помощи человека».

---

Текст: Елена Скуратова