Камни преткновения и точки роста российского лесного хозяйства

В своих выступлениях на различных площадках эколог Алексей Ярошенко неоднократно говорил об ограничениях, сдерживающих развитие российского лесного хозяйства. В своём докладе на VI всероссийской научно-технической конференции «Леса России» в СПбГЛТУ он в очередной раз подчеркнул, что таких ограничений, к сожалению, намного больше, чем потенциальных точек роста.

По мнению эксперта, в процентном выражении это соотношение выглядит как 99,9 к 0,1%. К тому же векторы для развития отрасли можно пока наметить лишь пунктиром, зато камни преткновения при ближайшем рассмотрении больше напоминают булыжники, тяжёлые и неповоротливые, сдвинуть с места которые можно только волевым усилием большого числа заинтересованных людей. Этого как раз лесному хозяйству и не хватает, несмотря на то, что в последнее время в отрасли наблюдается беспрецедентно активная деятельность в виде принятия огромного количества законодательных инициатив и стратегических планов.

Сколько в России леса?

Первое ограничение, которое обозначил эксперт, — ресурсное. По его словам, в России находится примерно 1/5 лесов мира.

«Но это не должно вводить нас в заблуждение, потому что на самом деле примерно половина российских лесов расположена на мерзлотных почвах, а из оставшейся половины значительную часть составляют леса низкопродуктивные. Таким образом, лесов, которые в силу своей продуктивности и биологических особенностей теоретически подходят для того, чтобы в них вести экономически эффективное лесное хозяйство, то есть не просто добывать древесину, а ещё и выращивать её, у нас в лучшем случае треть.

Преимущественно это участки, уже освоенные в рамках неэффективной бесхозяйственной модели лесопользования. То есть территории, где изначально были хвойные или широколистные леса, а в результате деятельности человека сформировались неухоженные березняки, осинники либо смешанные насаждения. С экономической точки зрения это леса опустошённые.

С 1930-х годов, когда формировалась система бесхозяйственного лесопользования, из леса брали лучшую древесину, оставляя худшую, и в результате ценные леса сменились вторичными, неухоженными. Индустриализация СССР и послевоенное восстановление страны в значительной степени были оплачены доходами, которые приносил лес, но теперь эти доходы в таком же объёме взять неоткуда», — констатировал Алексей Ярошенко.

Новые законы — новые проблемы

Второе ограничение — правовое, и связано оно как раз с новыми законодательными инициативами и проектами, которые сыплются со всех сторон как из рога изобилия. Правда, по мнению эксперта, к повышению эффективности сельского хозяйства они имеют весьма опосредованное отношение.

«Лесное законодательство меняется в России настолько быстро, часто, бессистемно и настолько дурным образом, что все, кто работает в лесу, особенно в лесном хозяйстве, фактически ходят по минному полю. Потому что при нынешних законах невозможно сделать ничего значимого, не нарушив то или иное правило. Любой человек, который работает в лесу и пытается сделать что-то реальное, — потенциальный правонарушитель. И чем более активно и творчески он работает, тем быстрее его привлекут к ответственности. При существующей системе правового регулирования безделье — это единственная не наказуемая модель поведения лесохозяйственников.

За весеннюю сессию Госдума приняла девять законопроектов, утверждающих изменения в Лесном кодексе. Настолько наше лесное законодательство не менялось со времён «Русской правды» Ярослава Мудрого в 1016 году. Никто не может нормально работать в рамках такого законодательства», — к такому выводу пришёл эксперт.

Кто в лесники крайний?

«На протяжении последних 20 лет лесное хозяйство выглядит как умирающая отрасль, новые специалисты туда идут очень неохотно, потому что здесь царят нищета и бесправие. Опытные работники постепенно уходят в силу разных причин. Специалистов становится всё меньше, но это лишь одна сторона вопроса. Гораздо хуже то, что те, кто остаётся в отрасли, постепенно превращаются в бюрократов, сосредоточенных на древесинной бухгалтерии.

Если раньше в российском ЛПК преобладали люди, которые практически представляли себе, как растёт лес, как в нем ведётся хозяйство, выращиваются ценные лесные насаждения, то сейчас основная масса специалистов трудится над заполнением бумаг. Они знают, как составлять отчёты, как считать древесину, но не знают, как её выращивать. Думаю, если собрать всех тех, кто что-то знает о выращивании леса, хватит максимум на один лесной регион. И это серьёзный сдерживающий фактор развития лесного хозяйства. Потому что отрасль сначала нужно с нуля наполнить специалистами», — напомнил эксперт.

Данные с истёкшим сроком годности

По мнению эксперта, существенно тормозят развитие российского лесного хозяйства информационные ограничения. Алексей Ярошенко напомнил, что, по данным Счётной палаты, актуальная информация имеется всего о 16% лесного фонда страны, а сведения по остальным территориям устарели более чем на 10 лет.

«Думаю, мы все понимаем, что система государственной инвентаризации лесов провалилась. Официально первый цикл работ завершён, идёт обработка данных, и нам обещают, что через 2-3 года будут представлены результаты этой обработки.

Но уже по кратким предварительным отчётам можно сделать вывод, что этот выстрел оказался холостым.
На самом деле ситуация с лесоустройством в России даже хуже, чем об этом пишет Счётная палата. В этих 16% учитываются только те леса, которые официально входят в лесной фонд страны, но есть участки, которые не посчитаны. То есть реально мы имеем актуальные данные не более чем о 14% российских лесов. Таким образом, средний возраст лесоустройства сейчас составляет около 25 лет, а если мы говорим о качественном лесоустройстве, то думаю, ему лет под 40», — приводит цифры эколог.

Стратегии VS реальность

Казалось бы, со стратегическими планами в лесной отрасли должно быть всё хорошо. Ведь у российского ЛПК есть сразу три крупных стратегических документа: план

мероприятий по декриминализации и развитию лесного комплекса, Стратегия развития лесного комплекса РФ до 2030 года и нацпроект «Экология».

«Они очень разные по структуре, но близки идейно. В том смысле, что если какие-то идеи в них и содержатся, то чисто технологические. Например, идея цифровизации, которая не имеет отношения к собственно лесному хозяйству. Неважно, как оно будет посчитано: на бумаге или в цифре, — на реальную ситуацию это не повлияет. Технологическая задача не имеет отношения к тому, что растёт в лесах. Некоторые из этих идей родились не из потребностей отрасли, а из каких-то странных представлений о ней случайных людей, которые некогда ею управляли и на основе этих представлений, далёких от реальности, формировали государственную политику.

Например, идея о том, что все леса уничтожили «чёрные» лесорубы и теперь отрасль нужно срочно декриминализировать, имеет косвенное отношение к реальности. На самовольные рубки приходится не более 3% от всего объёма заготовки древесины в стране. И ради того, чтобы победить эти 3%, наше государство готово уничтожить остальные 97%», — сетует Алексей Ярошенко.

Контроль превыше всего

«Наконец, самое важное: у нас идея контроля абсолютно господствует над идеей развития. На учёт лесохозяйственной деятельности тратится в разы больше сил, чем на саму производственную деятельность. Отрасль законтролирована практически до степени прекращения роста. А с принятием очередной серии законопроектов и с учётом того, что законодательство — само по себе минное поле для любого добросовестного лесохозяйственника, это готовый механизм для реализации смертного приговора», — к такому неутешительному выводу пришёл эксперт.

Ложка мёда

Несмотря на столь критический взгляд, в своём докладе Алексей Ярошенко отметил и несколько потенциальных точек роста отечественного ЛПК. Правда, он подчеркнул, что эти точки, скорее, гипотетические, чем реальные. Но при должном внимании действительно могут способствовать возрождению лесного хозяйства в России.

Первое, на что необходимо обра-тить внимание, — развитие системы подготовки профессиональных кадров, без которой существование отрасли в принципе невозможно.

«Следующий важный момент, про который наши лесники, к сожалению, не думают и очень сильно его недооценивают, — развитие в окрестностях крупных городов и густонаселённых районах нормального лесного хозяйства, интересного для обычных людей и понятного им. По сути, это должно стать визитной карточкой всего лесного хозяйства. Почему оно вызывает так много нареканий?

Потому что там, где случается больше всего пересечений между населением страны и лесным хозяйством (а это как раз густонаселённые районы, окрестности больших городов, дачные округи), людей не устраивает то, что они видят. Они экстраполируют это на всю страну и говорят: «Нет, такое лесное хозяйство нам не нужно. Пусть лучше никакого не будет». Если мы хотим, чтобы люди воспринимали лесное хозяйство позитивно и у него был шанс на развитие, нужно, чтобы вокруг крупных городов оно было ориентировано на интересы людей», — убеждён природозащитник.

Также в числе точек роста он назвал развитие лесоводства на неиспользуемых сельхозземлях. По его мнению, это «наиболее высокопродуктивные и доступные земли, зона большей свободы, где могут появиться примеры более качественного лесного хозяйства». Ещё одним важным шагом должен стать переход к интенсивному лесовыращиванию в районах с подходящими для этого природными условиями. Как отметил г-н Ярошенко, «во многом это вопрос выживания лесных предприятий, которые оказались на голодном пайке, и сельских поселений, существование которых зависит от леса».

Наконец, точкой роста, а не камнем преткновения, должны стать лесоучётные работы.

«Если мы не наведём здесь порядок, хозяйствовать придется вслепую», — подытожил эксперт.

Подготовила Мария Кармакова