Темный лес местной переработки

Фундаментальная проблема, которая препятствует повсеместному развитию лесоперерабатывающих мощностей в регионах Сибири, — отсутствие мотивации у лесопользователей переходить от вырубок хотя бы к простому производству. Этому способствует отсутствие должной системы контроля, таможенные правила, а также сверхприбыльность лесозаготовительного бизнеса, не несущего дополнительные расходы при рубке.

Главная мантра любого крупного события в лесной отрасли – это проблемы с переработкой. Причем если крупные проекты глубокой переработки леса еще как-то развиваются в регионах Сибири (хотя счет законченных предприятий идет на единицы), то наладить простую обработку сырья около мест его непосредственной заготовки никак не получается. Абсурдность ситуации в том, что винить, кажется, почти и некого. Таможня давно определила высокие заградительные пошлины на экспорт необработанного леса, высок спрос на деревянную продукцию — от пиловочника до укомплектованных домов, любому инвестору, собирающемуся заниматься лесопереработкой, власти дают «зеленый свет». Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что на уровне обычных лесопользователей сформировалась странная система ведения бизнеса, отдельные незначительные части которой стимулируют заготовителей оставлять все как есть.

Лукавая статистика

Начнем с того, что в лесной отрасли до сих пор так и не наладили унифицированную систему учета, позволяющую хоть как-то оценивать состояние дел. Простой пример: в 2012 году в России заготовили 112,9 млн кубометров необработанной древесины, посчитал Росстат. Но официальные данные федерального Рослесхоза за тот же год рисуют другую картину — по данным этого ведомства, в стране продано уже 191 млн кубометров необработанного леса. Видно, что разница даже не укладывается в статистическую погрешность.

С другой стороны, на уровне самих регионов до конца точно не знают, сколько у них леса. Например, в Новосибирской области (которая, как известно, далеко не является лидером по лесным площадям) руководитель департамента лесного хозяйства регионального правительства Сергей Швец летом признался, что описано только 23% лесных площадей. В каком состоянии остальное хозяйство — неясно. А в таких «лесных» гигантах, как Красноярский край или Иркутская область, доля задокументированных лесов и того меньше — эксперты говорят о 10–15%.

Неясность статистики влечет за собой и недоимки в бюджет.

«Сибирский федеральный округ — лидер по недоимке платы за пользование лесами. Предприниматели недоплатили в бюджет в совокупности уже два миллиарда рублей. Это превысило сумму, которую весь лесной комплекс платит в бюджеты всех уровней по Сибири», — констатирует руководитель Департамента лесного хозяйства по СФО Александр Гура.

Спасибо таможне

Еще один блок статистики — таможенные данные. Если воспринимать их буквально, то окажется, что проблемы отсутствия должного уровня переработки вовсе не существует. За последние несколько лет (с вводом заградительных пошлин на экспорт «кругляка») ситуация стабилизировалась на следующем уровне: в общем объеме экспорта около 75% занимает обработанная древесина и только четверть — «кругляк».

Но и эти цифры на поверку оказываются лукавыми. Во-первых, львиная доля необработанного леса из Сибири экспортируется через Дальний Восток. То есть в статистике по СФО этот «кругляк» не учитывается. Во-вторых, большая часть обработанной древесины таковой является лишь формально, заявил недавно первый заместитель начальника Иркутской таможни Андрей Новосельцев. По его словам, после введения заградительных пошлин на экспорт «кругляка» стала практиковаться следующая схема работы. Местные лесозаготовители из Китая заказывали себе самые дешевые пилорамы, которые прямо на делянах обслуживали нелегальные мигранты. Круглый лес на таких «производствах» подвергался грубой обработке, по факту оставаясь все тем же «кругляком», но де-юре являясь уже «обработанной древесиной». Пикантность ситуации в том, что обработанный лес на таможне обязаны пропустить максимально быстро — а потому его никто особенно не проверяет.

Серые схемы

Второй блок проблем можно назвать «наследством 90-х годов». Вдалеке от крупных городов и ока проверяющих органов сохраняются сложные торговые отношения, имеющие мало общего с прозрачным бизнесом. Простой пример: если анализировать количество отраслевых компаний, то самым «лесным» регионом окажется вовсе не Красноярский край с его 14,5% лесной площади страны, а Новосибирская область. Схемы, когда лес, по факту находящийся на севере Иркутской области, несколько раз перепродается от одной новосибирской компании к другой за деньги, поступающие от кипрского офшора, — не редкость. А вот свежие данные по распределению лицензий на экспорт хвойной древесины из Красноярского края: из 37 выданных лицензий только одна досталась реальному заготовителю, остальные — фирмам-посредникам, говорит министр природных ресурсов и лесного комплекса Красноярского края Елена Вавилова.

Из-за «серости» бизнеса лесозаготовителей любая переработка оказывается колоссом на глиняных ногах — слишком нестабильны поставки, слишком необязательны поставщики. Так, в начале ноября о кризисе с поставками леса сообщила единственная в Сибири карандашная фабрика (располагается в Томске). Поставщик фабрики — компания «Санджик лес» — неожиданно прекратила поставки. «Что случилось с этой компанией — неизвестно», — говорит коммерческий директор карандашной фабрики Евгений Аникин.

Слишком невыгодная переработка

Кроме того, нужно понимать, что развитие переработки для вчерашних лесорубов — это развитие новых компетенций, то есть сложный путь. И самое главное — вовсе не обязательный. Потому что при неисполнении обязательств по уходу за лесом за каждые 100 тысяч кубометров заготовленной древесины (необработанной) можно получить около 80 миллионов чистой прибыли в год с учетом стоимости кубометра 2,3 тысячи рублей, посчитал Сергей Швец. При исполнении обязательств по уходу за лесом цифра снижается до 20-30 миллионов, посчитал он.

Вторая сложность — в географии заготовок. Нужно помнить, что львиная доля необработанного леса заготавливается в малолюдных районах Красноярского края, Томской и Иркутской областей. Там сложно найти лесозаготовителей, а уж тем более — качественных инженеров-переработчиков.

«Мы пробовали открывать пилораму в Колыванском районе Новосибирской области. Оказалось, что в деревне очень сложно с кадрами. Там пять нормальных мужиков, из них четыре — алкоголики. Он сегодня работает, а завтра получил зарплату — и пропал на две недели», — рассказывает директор компании «АзияЛесОптТорг» Виталий Потапов.

Рынок можно и потерять

В связи с этим важно задаться вопросом: можно ли сохранить экспортный потенциал лесного комплекса Сибири при условии преимущественного развития обычной лесозаготовки без переработки? Международная статистика отвечает на этот вопрос уверенно отрицательно. По данным аналитической компании Lesprom Network, за первое полугодие 2013 года экспорт леса из России в Китай упал на 21,1% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Это не значит, что деревообратывающая отрасль Поднебесной сжимается — просто на смену российскому лесу приходит сырье из других стран Азиатско-Тихоокеанского региона. По словам гендиректора Lesprom Network Алексея Богатырева, это связано как со вступлением России в ВТО, так и с тем, что Китай отказывается от нестабильного российского лесного бизнеса в пользу более понятного, скажем австралийского.
В этом случае стоит надеяться только на «невидимую руку рынка». Небольшие и средние лесозаготовители Сибири рано или поздно столкнутся с падением спроса на «кругляк» — как на внутреннем, так и внешнем рынке. Это и станет переломным моментом в развитии местной лесопереработки в Сибири.

Лес рубят

Пока законопослушные предприниматели пытаются честно заниматься лесозаготовкой и переработкой, несмотря на все препоны со стороны законодательства, в Сибири буквально процветает бизнес «черных лесорубов».

В пример можно привести печальную статистику Иркутской области, где за 2013 год было выявлено 2 355 случаев незаконной вырубки общим объемом 412 000 м³. Правоохранители задержали 1 106 застигнутых на месте преступления молодчиков. Вот только реально уголовные дела коснулись всего 626 задержанных. Такие данные озвучили на совещании аппарата полномочного представителя президента РФ в Сибирском федеральном округе.

Проблема нелегальных делян растет от года к году. Да, чиновники рапортуют о снижении количества уголовных дел. Но почему-то растет ущерб от «черных лесорубов» — так, за 9 месяцев 2013 года он составил более 2 млрд рублей. Увеличивается и средний объем незаконной вырубки, в прошлом году он составил 85 м³ на одну выявленную нелегальную деляну. А это на 72% больше по сравнению с 2012 годом.

Решить проблему можно было бы волевым решением — жестко бороться с коррупцией. Ведь понятно, что без серьезной поддержки «за спиной» обычные лесорубы до таких масштабов незаконных вырубок сами бы не дошли. Ни денег на дорогостоящую технику, ни бесстрашия перед проверками бы не хватило. Но пока чиновники только констатируют факты и громко говорят о необходимости борьбы с лесными ворами. А воз и ныне там…

Текст: Сергей Чернышов