Лесной бизнес в России 2022: в зоне риска?

Монопрофильные муниципальные образования — наследие советской плановой экономики, когда рядом с сырьевыми базами разворачивали комсомольские стройки, создавали крупные производства, а затем и социальную инфраструктуру для их обслуживания. На сегодняшний день в 45 моногородах из 321, существующих в России, жизнь крутится вокруг лесопромышленных предприятий. Закроются они — что станет с населёнными пунктами? Куда пойдут работать люди, кто будет поддерживать социальную инфраструктуру?

Вопросы не праздные, особенно в текущей реальности: если в мегаполисе с диверсифицированной экономикой спад производственной активности одних предприятий можно компенсировать ростом доходов от других секторов, то судьба моногорода полностью зависит от одного предприятия. Есть о чём задуматься.

Лучшие из моно

Правительство и задумалось. В начале марта 2022 года премьер-министр РФ Михаил Мишустин подписал распоряжение, чтобы на поддержку проектов развития монопрофильных муниципальных образований дополнительно было выделено 450 млн рублей. Общая же сумма инвестиций в моногорода в этом году составит более 2,9 млрд рублей. Средства пойдут на развитие необходимой инфраструктуры, строительство социальных и промышленных объектов, приобретение оборудования для строящихся и действующих производств.

Звучит оптимистично, но насколько эти планы реализуемы? Объёмы выпуска продукции на многих промышленных предприятиях снижаются, а в некоторых моногородах ситуация складывается критическая. В конце июля представители государственной корпорации развития ВЭБ.РФ подвели итоги ежегодного рейтинга моногородов России за 2021 год. Такой рейтинг формируется с 2016 года, он позволяет выявлять наиболее перспективные стороны моногородов-лидеров и самые успешные проекты по улучшению качества жизни населения.

В прошлом году в топ-10 вошли Благовещенск (Республика Башкортостан), Губкин (Белгородская область), Кировск (Мурманская область), Менделеевск и Набережные Челны (Республика Татарстан), Невиномысск (Ставропольский край), Павловск (Воронежская область), Тольятти (Самарская область), Тулун (Иркутская область) и Череповец (Вологодская область). Примечательно, что ни один из этих городов не сконцентрирован вокруг лесопромышленного предприятия. В лидерах металлурги, машиностроители, химики, но не лесники.

Поддержка отстающих

Описывая текущую ситуацию в российском ЛПК в условиях санкционного давления недружественных стран, участники прошедшего в июне в Совете Федерации круглого стола использовали такие эпитеты, как «катастрофа» и «апокалипсис».

Говоря о работе фанерных производств, генеральный директор компании «Свеза» Анатолий Фришман отметил, что загрузка возглавляемого им предприятия составила 30–35%, и к этому показателю постепенно приближаются другие производители фанеры в России.

Заметим, что сказано это было ещё до вступления в силу ограничений на экспорт российской фанеры в страны Европы, которые начали действовать 10 июля. Руководитель «Свезы» также подчеркнул, что возможности переориентации этого товара на другие рынки ограничены логистикой.

И речь не только о высокой стоимости транспортировки, но и о физической невозможности вывезти продукцию: действующие каналы перегружены, не хватает контейнеров. Внутренний рынок поглотить высвободившуюся продукцию тоже не в состоянии — эксперт отметил снижение спроса примерно на 20%.

«Заметная часть предприятий фанерной отрасли находится в моногородах либо в посёлках, что очень плохо с социальной точки зрения. Даже при загрузке в 50% уже невозможно серьёзно работать, а когда загрузка станет меньше, будет очень плохая ситуация. На это я хотел бы обратить особое внимание. Ситуация будет критичной. По моим подсчётам, только в производстве фанеры задействовано как минимум 30 тысяч человек», — акцентировал Анатолий Фришман.

Его поддержал директор Ассоциации предприятий мебельной и деревообрабатывающей промышленности России Тимур Иртуганов: по словам эксперта, из 44 фанерных заводов, действующих в России, более половины расположены в моногородах или отдалённых посёлках, и от их работы зависит не просто жизнедеятельность, а само существование этих населённых пунктов, иногда весьма значительных по размерам и численности населения.

По мнению главы «Свезы», принимаемых на уровне государства мер поддержки недостаточно, и радикального улучшения от них не будет. В первую очередь, по его словам, лесопромышленникам нужны субсидии.

Причём не только производителям, но и посредникам, которые зачастую являются фактическими экспортёрами лесопродукции. Также важно на федеральном уровне стимулировать спрос на товары из древесины на внутреннем рынке, а для этого нужны масштабные инфраструктурные проекты.

«По градообразующим предприятиям — необходимо проработать поддержку в части компенсации расходов на поддержание и сохранение ЖКХ. На многих предприятиях висит коммуналка, это требует больших затрат, особенно если предприятия вынуждены останавливаться, но продолжать так или иначе поддерживать инфраструктуру. Это достаточно большие затраты, хотелось бы получать по ним субсидирование», — высказал пожелание Анатолий Фришман.

Оценка рисков

Положение дел в монопрофильных муниципалитетах волнует и аналитиков. Центр стратегических инициатив подготовил исследование «Риски 2022: градообразующие организации и моногорода», чтобы выяснить, для каких отраслевых предприятий ситуация складывается хуже всего. По данным учёных, под прямые секторальные и/или персональные санкции недружественных стран попали 134 градообразующие организации — треть от их общего количества.

«В наибольшей мере среди градообразующих организаций моногородов пострадавшими производителями лесопромышленного комплекса будут являться организации Северо-Западного федерального округа.

Именно из этих регионов и моногородов продукция лесопромышленного комплекса практически полностью экспортировалась в страны Европейского союза. Риски градообразующих организаций, расположенных в Приморском крае и Иркутской области, существенно ниже, поскольку они экспортировали свою продукцию преимущественно в страны Азии, которые не вводили дополнительных ограничений», — сказано в исследовании.

«Реальные проблемы, тут я согласна с ЦСР, касаются примерно трети моногородов, где живые предприятия. Поскольку этот санкционный кризис 2022 года касается в первую очередь промышленности, то те города, которые располагают индустриальными активами, будут сталкиваться с большими рисками.

Кризис, который начался после 24 февраля, в значительной степени индустриальный. И те моногорода, где находятся активы металлургии, лесопереработки, отчасти добычи нефти и газа, потому что к концу года там тоже будет нездорово, — у них будут проблемы», — подтвердила в эфире радиостанции «Говорит Москва» профессор МГУ Наталья Зубаревич.

Она подчеркнула, что в зоне риска находятся не только предприятия, работающие в лесной промышленности, но и игроки других отраслей.

«Они ориентируются на запрет на экспорт в Евросоюз продукции лесопереработки и целлюлозно-бумажной промышленности, а все регионы Северо-Запада: Карелия, Архангельская область, отчасти Коми, — они ориентированы на экспорт именно туда. Сейчас этот экспорт закрылся, поэтому у них будут некоторые проблемы.

Но, уверяю вас, далеко не только лесопереработка и целлюлозно-бумажная промышленность под рисками. Транспортное машиностроение, города, которые связаны с нефтепереработкой, — не очень понятно, что будет дальше.

Я вам этот список могу диктовать довольно долго. Просто у северо-западных городов, специализирующихся на лесопереработке, экспорт в Европу закрыт уже сейчас. У остальных он закрывается постепенно», — пояснила профессор.

В зоне риска

В исследовании ЦСР сказано, что в первом полугодии 2022 года в 16 моногородах проявились риски значительного ухудшения ситуации на градообразующих предприятиях. На них работает в общей сложности 182 000 человек.

В зону риска попали крупные производители ЛПК в населённых пунктах Октябрьский, Новодвинск, Онега, Коряжма (все находятся в Архангельской области), Сокол (Вологодская область), Красная Поляна (Кировская область), Пиндуши и Муезерский (Республика Карелия), Парфино (Новгородская область) и Мантурово (Костромская область).

Надо сказать, что и до кризисов, связанных с распространением COVID-19, а теперь и с введением санкций, многие из градообразующих предприятий в этих территориях находились не в лучшем положении. Так, на заводе «Карелия ДСП» в пгт Пиндуши трудности начались ещё в 2019 году.

За год до этого у предприятия сменился собственник: на смену холдингу Segezha Group пришёл «Леспроминвест», которым, как сообщает «АиФ Карелия», в разных долях владели три предпринимателя из Азербайджана и один из России.

Рынок союзной республики и стал основным для экспорта продукции завода. Однако «ставка не сыграла», и в апреле 2020 года завод был временно остановлен. К тому времени его долги превысили 200 млн рублей, выключая задолженности по выплате заработной платы и оплате электроэнергии. Власти Карелии как представители предприятия и энергетики достигли договорённости о реструктуризации долга, а для выплаты зарплаты персоналу завод получил субсидию от государства.

Окончательно решить проблему помогла смена собственника: весной 2021 года АО «Карелия ДСП» передали в аренду компании «ДОК Пиндуши». Новое руководство приняло решение переориентироваться на российский рынок сбыта — учитывая текущее положение дел, стратегия дальновидная.

Как сообщает сетевое издание «Республика», за 2021 год объём производства древесно-стружечных плит на заводе вырос в 4,7 раза, а количество персонала увеличилось до 200 человек. Но удастся ли сохранить эти показатели теперь, когда внутренний рынок переполнен, а поиск зарубежных партнёров крайне затруднён? Покажет время.

Фанера может не выдержать

Как уже было сказано, нелегко приходится и фанерщикам. Руководство комбината в рабочем посёлке Парфино ещё в январе анонсировало увеличение объёмов производства большеформатной фанеры на 50–70% благодаря запуску нового оборудования, закупленного по льготным кредитам в рамках федеральной программы Фонда развития промышленности. Вот только более 70% продукции предприятия шло на экспорт.

И кто будет потреблять эту продукцию теперь, пока непонятно. В июне глава Парфинского района Александр Залогин докладывал губернатору Новгородской области Андрею Никитину, что руководство компании предпринимает все меры, чтобы сохранить стабильность и не допустить сокращения рабочих мест.

«Коллегам сейчас непросто. Мы об этом знаем. Региональное правительство и муниципалитет будут оказывать парфинскому комбинату поддержку. Это предприятие сделало серьёзные шаги в развитии. Важно это не потерять, пережить этот период и двигаться дальше», — цитируют «Новгородские новости» главу региона.

Трудности со сбытом продукции и у Архангельского фанерного комбината. Об этом, в частности, заявил председатель комитета по ЛПК Архангельского областного собрания депутатов Александр Дятлов сетевому изданию Octagon. По его словам, ранее предприятие в Новодвинске поставляло продукцию в Литву, Латвию, Эстонию, Германию, Францию, а теперь ищет покупателей в Азии.

Но даже если они будут найдены, у комбината неизбежно возникнут сложности с отгрузкой: в восточном направлении наблюдается нехватка контейнеров для транспортировки по железной дороге и контейнерных судов для доставки грузов морскими путями. (Подробнее о том, с какими проблемами сталкиваются российские лесопромышленники, осваивая рынки Азии, и, в частности, Китая, читайте в журнале «Лесной комплекс» # 4/2022 г.: «Поворот не туда: почему везти лес в Китай — не выход».)

Как живётся без экспорта

В Центре стратегических разработок авторы исследования в числе ключевых проблем лесной промышленности и деревообработки выделили приостановку действия сертификатов, подтверждающих качество этой продукции и надёжность цепочки её поставок.

Например, у Архангельского целлюлозно-бумажного комбината в г. Новодвинске, как и у остальных российских лесопромышленников, отозван сертификат FSC International. В компании это решение назвали необоснованным, противоречащим принципам FSC и обесценивающим саму систему сертификации.

В ответ Архангельский ЦБК первым получил сертификат российской системы добровольной лесной сертификации «Лесной эталон», призванной заместить FSC и помочь российскому ЛПК сохранить наработанные практики и опыт в этой сфере.

Правда, за границами России система пока не получила признания, но работа в этом направлении ведётся. Разработчики «Лесного эталона» (ранее это был коллектив FSC России) предполагают, что первой страной, которая признает новую систему лесной сертификации, станет Беларусь.

По мнению доктора географических наук Института географии РАН, профессора факультета географии и геоинформационных технологий Высшей школы экономики Евгения Шварца, есть смысл ориентировать «Лесной эталон» на Китай, чтобы с помощью китайского отделения WWF и китайского же бизнеса сделать эту систему международной.

В число держателей сертификатов FSC входил и Инзенский деревообрабатывающий завод — градообразующее предприятие города Инзы Ульяновской области, один из ведущих производителей и экспортёров клеёных деталей мебели из шпона и фанеры.

Завод выстоял в коронакризис: после пикового снижения производства и перехода на трёхсменную пятидневную рабочую неделю предприятию удалось значительно увеличить объёмы выпуска продукции за счёт расширения пакета экспортных заказов, в том числе в страны, которые сегодня входят в категорию недружественных. Тогда никто не думал, что это решение вскоре принесёт ещё большие проблемы.

«Сейчас мы ищем варианты, чтобы переориентироваться на внутренний рынок, но пока безуспешно. Дело в том, что в сложившейся ситуации, когда многие отечественные предприятия деревообработки «ломанулись» на внутренний рынок, экспортёры откровенно демпингуют цены. У нас нет возможности торговать в три раза ниже себестоимости», — пояснил порталу ulpravda.ru представитель генерального директора и председатель профкома ООО ПФ «Инзенский ДОЗ» Дмитрий Кошечкин.

Туманные перспективы

Будущее завода и его сотрудников вызвало беспокойство местных властей: о массовых увольнениях заявил руководитель регионального агентства по развитию человеческого потенциала и трудовых ресурсов Егор Иванов на совещании в правительстве региона в июле.
«Особо обращаю внимание на Инзенский ДОЗ, где до последнего времени трудились 1200 человек. Теперь на предприятии начинается высвобождение работников уже не по сокращению», — заявил он.

На самом заводе подтвердили, что численность персонала уменьшилась, но отметили, что связано это в первую очередь с реструктуризацией производства и переходом части работников в партнёрское малое предприятие, ориентированное на российский рынок.

«На 20 июля приказ о сокращении штата или численности работников Инзенского деревообрабатывающего завода не издавался. В подтверждение своих слов приведу официальные цифры: среднесписочная численность персонала нашего предприятия по состоянию на 1 января 2022 года составляла 1212 человек, по состоянию на конец июня она составляла 1157 человек. В ближайшее время сокращение штата, численности или иное массовое высвобождение работников не планируется», — подчеркнул Дмитрий Кошечкин.

В отделе информполитики регионального кадрового центра также отметили, что сокращения персонала, введения режимов простоя или неполного рабочего времени на заводе нет, но признали, что эти меры не исключены в дальнейшем. Уже сейчас некоторые работники покидают завод, и специалисты кадрового центра содействуют их трудоустройству на местные предприятия.

«На сегодня загрузка у завода составляет 1/5 часть от полного объёма производства, столько же осталось и финансовых средств. Есть риск остановки предприятия, поскольку более 80% действующих сейчас контрактов — это договоры со странами Европейского Союза. Готовы предоставлять свою продукцию ЛНР, ДНР, Абхазии, Северной Осетии, Приднестровью», — приводит «Интерфакс» комментарий кадрового центра.

Оценивая перспективы завода, Дмитрий Кошечкин заявил, что они будут зависеть от наличия спроса на продукцию и внутренних рынков сбыта, а также от того, какие меры примет Правительство РФ по возобновлению экспорта. О важности господдержки ЛПК говорят и аналитики из ЦСР.

«Для более глубокой оценки рисков и принятия своевременных мер государственной поддержки необходимо в 2022 году усилить мониторинг социально-экономической ситуации в указанных городах.

По итогам дополнительного мониторинга необходимо провести оценку текущей потребности моногородов в государственной поддержке для стабилизации ситуации на рынке труда, в частности, дополнительного финансирования общественных работ и/или временной занятости, мер содействия трудовой мобильности, обучения и переобучения высвобождаемых работников и возможные иные меры», — пишут авторы исследования.

Нужна замена

Проблемы возникают не только с экспортом российской продукции, но и с импортом иностранных товаров, в числе которых комплектующие для лесных машин и оборудования, инструменты, материалы и компоненты для изготовления изделий из древесины. Для предприятий целлюлозно-бумажного сектора самым значимым последствием санкций стал дефицит компонентов и химикатов, которые поставлялись из-за рубежа, и в первую очередь реагентов для отбеливания бумаги.

Вариантов решения этой проблемы виделось два: трансформировать технологические цепочки или искать альтернативу на внутреннем рынке и в дружественных странах. Архангельский ЦБК использовал сразу оба: совместно с учёными Северного (Арктического) федерального университета специалисты комбината разработали альтернативную схему приготовления двуокиси хлора, а поставки хлората натрия, перекиси водорода и других компонентов наладили из Китая, Турции, Индии и стран Юго-Восточной Азии.

Котласский ЦБК в Коряжме после введения санкций столкнулся с проблемами поставки сернистого ангидрида из Финляндии. В ряде региональных телеграмм-каналов в марте даже появились сообщения со ссылкой на источники в руководстве предприятия о якобы планируемом частичном останове производств из-за прекращения поставок импортных химикатов.

Представители Группы «Илим», в структуру которого входит Котласский ЦБК, данную информацию опровергли. Для получения сернистого ангидрида заводские инженеры спроектировали собственную установку, и производственные процессы удалось отладить.

«Сразу после введения санкций стало понятно, чем это грозит предприятиям, выпускающим высококачественную бумагу. Комбинат немедленно стал готовиться к замене химических реагентов для отбеливания бумаги, которые мы до того получали из-за рубежа. Долгое время отбелка велась хлором, затем перешли на кислород.

В этом случае тоже нужны определённые реагенты. И с 26 марта мы перешли на выработку собственного сернистого ангидрида, что позволило решить эту задачу», — рассказал председатель профкома ОАО «Котласский ЦБК» Андрей Седелков профсоюзной газете «Солидарность».

Уходят без шума

«Ещё одной проблемой градообразующих организаций моногородов с лесопромышленной специализацией является уход иностранных собственников компаний. Если компании не найдут покупателей на свои предприятия, на рынках труда моногородов высвободится до 1390 человек, что может привести к социальной напряжённости», — предрекают специалисты из ЦСР.

Риски, безусловно, присутствуют, но нужно понимать, что зарубежные фирмы не могут в одночасье покинуть страну, бросив производственные активы, имеющиеся в их собственности. С начала марта заявлениями об уходе с российского рынка выступили Stora Enso, Huhtamaki, Hartmann, Smurfit Kappa, Mondi Group, International Paper. Но при этом сами производства не прекратили работу.

«Фактически заводы как работали, так и продолжают работать, выполняя свои обязательства перед партнёрами и коллективами работников. Некоторые компании уже перешли на другой вид собственности посредством выкупа акций менеджментом.

По нашей информации на отдельных предприятиях инициированы переговоры с возможными покупателями, выполняются всесторонние аудиты с целью оценки приобретения новыми собственниками. Это достаточно долгий процесс, и он может занять от года до полутора», — пояснил в интервью «Известиям» гендиректор компании «Зета Консалтинг» Константин Иванов.

По данным Центра стратегических разработок, среди градообразующих организаций моногородов предприятий с участием иностранного капитала немного — в начале 2022 года их было всего 18 из 404. При этом аналитики отмечают сравнительно высокую долю компаний с иностранным капиталом в лесной промышленности и деревообработке.

Некоторые из них приостановили деятельность своих предприятий. Так, финский концерн UPM заявил о временной приостановке деятельности своего завода ООО «ЮПМ-Кюммене Чудово» в городе Чудово Новгородской области. При этом в пресс-службе концерна сообщили, что приостановка будет осуществлена с учётом интересов местных сотрудников, клиентов и заинтересованных сторон UPM, а также законодательства России.

Прекратило работу и ООО «ИКЕА Индастри Вятка» в пгт Красная Поляна Кировской области, основное бюджетообразующее предприятие не только самого поселения, но и всего Вятскополянского района. Напомним, 15 июня IKEA заявила о продаже заводов в Ленинградской, Кировской и Новгородской областях.

Тогда же в International Paper из США объявили о планах по продаже своей доли в Группе «Илим» — концерну принадлежит 50%. При этом в компании отметили, что не намерены добиваться приостановки деятельности или инициировать процедуру ликвидации или банкротства в отношении Группы «Илим».

Холдинг объединяет производства в нескольких регионах, но в контексте разговора о моногородах нас интересуют два из них: филиалы в Коряжме Архангельской области (Котласский ЦБК, который уже упоминался) и в Усть-Илимске Иркутской области.

На второй площадке Группа «Илим» завершает строительство целлюлозно-картонного комбината: по заявлению руководства, он станет крупнейшим производством крафтлайнера в России и будет выпускать 600 тыс. т готовой продукции в год. Всё оборудование для него удалось завезти ещё до введения санкций, в том числе для очистных сооружений, построенных по последним международным стандартам.

По соглашению акционеров на конец 2021 года доля International Paper в «Илиме» оценивалась примерно в 700 млн долларов США. Но с учётом инвестиций и ежегодной прибыли активы, по оценкам некоторых аналитиков, могут стоить около 3,5 млрд долларов.

Однако быстро продать их не получится: аналитики отмечают, что их стоимость будет иметь большой дисконт из-за сложной политической и экономической ситуации. Предполагается, что в первую очередь будет рассматриваться возможность выкупа этой доли российскими партнёрами, но не исключено, что активы заинтересуют и китайских инвесторов.

При этом не все зарубежные партнёры рассматривают вариант ухода с российского рынка. Основным акционером Архангельского ЦБК в Новодвинске является австрийская компания Pulp Mill Holding GmbH. И пока нет информации о том, что она собирается продавать свой актив в России.

---

Текст: Мария Кармакова